Некоторые последние заявления киевской «влады» уже не знаешь, как комментировать. То они с ЕС не ассоциируются, то ассоциируются, но не совсем с ЕС, то вообще начинают путать ассоциацию и инаугурацию.
Но дальше всех, безусловно, пошёл замечательный типаж неоднократно битого одноклассниками хитросделанного ботана, занимающий кресло типа премьер-министра типа независимой и суверенной территории. Заявив, что в новом правительстве Незалежной («незалежной», вдумайтесь!) будет в каждом отдельно взятом ведомстве без исключения трудиться по специальному человеку от ЕС. Видимо, в роли, как говорят наши родные урки, «смотрящих».
Тут, я думаю, офигели даже в самом ЕС.
Нет, они там, у себя, как мы всё чаще в последнее время слышим, отнюдь не против разного рода девиаций. Но вот чтобы им назойливо отдавались вот так — сразу, прилюдно и фактически без предварительных ласк?!
Я думаю, европейцы сейчас пытаются понять:
а) в чём профит самой киевской влады и не собирается ли она просто свалить на ЕС ответственность за то, что скоро территории наступит пушистый северный зверёк;
б) где они возьмут столько «смотрящих» и кто будет оплачивать их труд. Ведь не Россия же? И не ЕС же? А у Украины денег нет, это все знают;
в) и кто будет на Украине обеспечивать выполнение решений этих самых «смотрящих» и какими силами.
И мне, честно говоря, тоже крайне любопытно, чем руководствовался «националист и патриот» Яценюк, вот так вот незамысловато объявивший желание приобретения статуса «оккупированной территории». Ибо подобного рода внешнее управление возможно только в условиях функционирования полноценной оккупационной администрации.
А больше, простите, — никак.
Это управленческая аксиома: для исполнения любых решений необходим аппарат.
И силовое обеспечение.
И я вот лично тут могу попытаться объяснить это неожиданное движение души второго лица как бы независимого как бы государства либо какой-то возрастной девиацией, при которой мальчики играют не в героев и врагов (враг по-своему тоже герой), а исключительно в рабов и строгих господ.
Либо неизбывной страстью к лизанию панского сапога.
