Когда Тома забеременела, Назим был счастлив.
По крайней мере, именно эту эмоцию он продемонстрировал ей в скайпе.
Радостная новость подоспела, конечно, гораздо раньше, чем они планировали: большая свадьба должна была состояться в конце весны, в Баку, для всей их азербайджанской родни (Томка и сама оттуда родом), а беременность получилась уже, зимой.
Так бывает. Назим в очередной раз прилетел на выходные в Питер, а через месяц Тома поняла, что гуляние придётся отложить.
В конце концов, люди современные, родня поймёт, что пока не до шумных свадеб.
Но решили, что пора, всё же, съезжаться. Тома уже шесть лет жила в Питере, а Назим давно планировал перебраться из Баку.
Ну правда, полтора года летать туда-сюда на встречи, сколько ж можно!
Поговорили. Назим сказал: решено, через две недели переезжаю! Аккурат под Новый год.
Две недели прошли. Назим не ехал, хотя по телефону говорил, что вот-вот.
В праздничную ночь торопливо поздравил по скайпу. И пропал на три дня. А в первых числах Томку нашла в соцсети самоуверенная чернявая девушка, представилась его невестой, и задала Томке весьма странный вопрос: кем она приходится Назиму?
Оказалось, что невеста эта хоть и весьма недавняя, три недели как вместе; зато успели уже перезнакомиться с родителями.
Томка потом посмотрела: на страничке чернявой было с десяток фото с новогодней ночи. В обнимку с Назимом, конечно.
Переварить новость не успела. Назим сам позвонил ей в скайп. Обнимал за плечи эту невесту и, глядя на невестины надутые губки и обиженное личико, сказал Томке, что знать её не знает, ребёнок, конечно, не его, а если она надумает шантажировать его своей беременностью - то пусть пеняет на себя.
Твёрдо сказал, по-мужски.
Невеста улыбалась победителем.
Тома не стала скандалить. Да и что тут уже говорить? Она просто отключилось.
А через час Назим позвонил ей снова. Он был уже один.
Нет, он звонил совсем не для того, чтобы что-то объяснять.
Он, как ни в чём ни бывало, расплылся в доброжелательной улыбке и сказал, что раз уж между ними всё кончено, то… почему бы Томке не переслать ему в Баку фотоаппарат?
Который он подарил Томке на её день рождения три месяца назад.
Ну а что?
Не захочет же Томка, в самом деле, после всего, что случилось, хранить его подарки! Выкинет же, по-любому!
А раз так, то верни, вещь хорошая, дорогая, самому пригодится…
Это рассказала мне моя Машка, которая вот уже больше года работает с Томкой стол-в-стол.
Фотоаппарат остался в Питере, конечно.
* * * * *
Забирают колечки, цепочки и плюшевых мишек.
Требуют назад духи и кофточки.
Клиент рассказывал, как забирал у любовницы машину. Она, любовница, была с ним шесть лет. На второй год он подарил ей какую-то Маздочку, уже тогда, кстати, бэушную, оформил на неё.
Сказал, была любовь, затмение нашло.
Через четыре года, когда любовь прошла, потребовал Мазду назад. Мол, нефиг.
Когда любовница не захотела так просто её отдавать - пришёл с другом, таким же упырём, припугнули.
Рассказывал с гордостью - мол, как я, Катька, каков мужик! таки смог отжать своё назад! - как переоформляли эту Мазду.
Не понимал, почему я на него так смотрю.
У знакомой мужик выносил трюмо.
Сам делал, в подарок, узкое, нестандартное, чтоб поместилось между шкафом и кроватью, мебельщиком был.
Когда разругались, так и пёр: на плече своя сумка с трусами-носками (ну, вы ж понимаете, когда люди полгода встречаются, часть необходимых вещей неизбежно перекочёвывает); в обеих руках, впереди себя - трюмо.
Вы представляете, что такое переть в одиночку трюмо? Метр восемьдесят высотой, тумбочка, зеркало…
Он смог. В один заход, не разбирая. Как выпер - непонятно, еле прошёл в дверь.
Знакомая говорит, был при этом так жалок и так натужно пыхтел, что мигом перечеркнул все остатки уважения к себе.
Они не помирились, а потому вопрос, нахера ему трюмо, да ещё и нестандартное, навеки остался открытым.
* * * * *
На фоне всего этого история, которую рассказала мне вчера бывшая коллега по цеху, Олька, как-то даже и теряется…
Коллега у меня из завязавших, уже года три как, никто о её прошлом не знает, работает себе тихонечко - не поверите! - бухгалтером.
И вот нарисовался у неё на работе штрих один, клиент их фирмы.
Сначала полгода документы какие-то туда-сюда носил, потом на чай стал напрашиваться. Со вполне понятной целью.
Цель эту он так прямо и озвучил, мол, женат, но от любовницы не откажусь.
Правда, оказался нетипичным - сразу в койку не тащил. Обосновал: надо для начала друг друга получше узнать.
Условия вперёд обговорил, ну как обычно, что жену не бросит ни за что, но в качестве постельного друга быть готов. Когда они, конечно, друг к другу поближе присмотрятся (каков эстет, бл*ть!).
Оля подумала и согласилась. Отчего ж не присмотреться к человеку?
Во-первых, девушка свободная, не в напряг, во-вторых, парень не бедный, если что, и финансово поможет.
Ну а что, правильно подумала: даром его, что ли, женатого удовлетворять? Из любви к искусству?
Перспектив-то с ним никаких. А женщинам нужны или перспективы или что-то взамен.
И стали они потихонечку друг к другу присматриваться. Он на чай заезжал, плюшки привозил, правда, привозил всего два раза и только по просьбе. Но Оля списывала это на мужское тугодумство в сердечных делах.
А в очередной раз он приехал и похвастался, мол, сумочку жене купил, за пять тысяч. И на сайте магазина даже показал.
Оле сумочка понравилась. О чём она сказала вслух. И даже посетовала, мол, тоже такую взяла бы, да пока с деньгами туговато.
-Хочешь такую же? - загорелся он. - Так в чём проблема! Давай я тебе пять тыщ одолжу. На две недельки тебе нормально будет?
Вот тут-то Оля при*уела. После этой фразы она, во-первых, мысленно моментально вычеркнула его из списка потенциальных любовников, а во-вторых, решила чуть промыть ему мозги. Ну, на будущее, чтоб с другими потом не лажал. А то вдруг чего не понимает...
И объяснила она ему доходчиво, вслух, что уж коль женатый кавалер желает иметь по вечерам свободную даму, то одалживать ей на сумочки - совсем не комильфо.
-А что такого-то? - искренне не понял он. - Деньги же счёт любят. Я и чеки всегда собираю…
После этого Оле осталось только мысленно поблагодарить так вовремя подгадавшее провидение за то, что никакой любви у них не случилось.
А то ведь мог бы платить-платить, а потом, чуть что, траты подсчитать, да назад потребовать…