Напрашивается некоторая аналогия с тем, как Украину лишили ядерного оружия, а потом разными способами ослабляли самодостаточную обороноспособность государства. Фрагмент интервью Артура Ишханяна взятого для «АНИВ»-а:
«…В августе 1991-го мы сдали первый аналог «катюши». А потом в конце года, когда началось широкомасштабное азербайджанское наступление, и был подписан приказ о создании армии, мы перешли на работу в Инженерный центр Академии наук, занялись там разработкой современного оружия, о котором сейчас не стоит говорить конкретно. Это было уже государственной программой, и мы работали над ней несколько лет. Я руководил теоретическими разработками, хотя принимал участие и во всем прочем. Впоследствии эту тему, самый крупный из военно-промышленных проектов, постепенно закрыли.
Конечно, были ожесточенные протесты. Гагик Гиносян вспоминает, что они протестовали всеми возможными способами. То же самое рассказывает и Аветик Григорян, который работал у Владимира Никогосяна, во второй группе по ракетам и руководил теоретическими исследованиями. Мы все протестовали, поскольку считали, что ни в коем случае нельзя поставить нашу армию в зависимость от матобеспечения извне. Это означает стратегическую зависимость, такие поставки могут быть в любой момент перекрыты, и армия окажется в тяжелейшей ситуации.
Были протесты, были жаркие обсуждения, тем не менее проект закрыли «не глядя». Причем в нашем случае вообще без всяких объяснений, а в случае других разработок говорили, что то же самое будет гораздо дешевле купить за границей. Это решение принималось не в одночасье, политику свертывания таких работ они вели в течение многих лет и в зависимости от силы и влияния групп разработчиков закрывали одни проекты раньше, другие – позже. В конце концов, закрыли все. И сейчас даже в высших эшелонах признают, что это было недальновидное, неправильное решение. Оно прямым образом отразилось также на научном потенциале страны. Вместе того чтобы огромное количество инженеров и ученых было вовлечено в эти работы, многие ушли в коммерцию и прочие сферы или просто эмигрировали из страны.
Вопрос - Решение о закрытии принималось на самом высоком уровне?
Естественно. Конкретно нашу работу курировал Комитет национальной безопасности. Кураторами были в разные годы Вано Сирадегян, Давид Шахназарян и Норат Тер-Григорьянц.
Генерал Норат Тер-Григорьянц резко выступал против решения о закрытии. Лично у меня сохранился документ на двух страницах, написанный его рукой, с его подписью, где он говорит, что дело исключительно важное и стратегически необходимое. Эту докладную он составил в двух экземплярах – я должен был дать ее на подпись нашему главному руководителю академику Рафаэлу Аветисовичу Казаряну и отнести к Левону Тер-Петросяну. Один из экземпляров, где было вычеркнуто всего пару слов, остался у меня.
У меня сложилось ощущение, что закрытие военных разработок было продиктовано извне. При таком стартовом научно-техническом потенциале, который мы имели в начале 1990-х годов, мы бы добились существенных результатов. С другой стороны, это было выгодно дельцам, которые нагрели руки на поставках вооружений. В 1990-91 годах я дважды летал в Россию в составе делегации по вопросам поставок обычных вооружений – автоматов и прочего. Видел, кто этим занимался и какие баснословные деньги они на этом делали. Так что работали оба фактора – внешний и внутренний».
Материал здесь
