Как известно, в июне прошлого года в Иране прошли очередные президентские выборы, которые «внезапно» доказали всему миру, что именно в этой стране демократия достигла такого уровня, который и не снится не только всем соседям Ирана, но и большинству стран Европы и даже США. Собственно, выборы в Иране, причём всех уровней, давно уже – самые демократические в мире. Но 2013 год ознаменовал небывало высокие критерии иранской демократии. И это уже не отрицается на Западе.
Уже никто в мире не отрицает значительной роли Ирана в современной геополитике региона Передней Азии, а может быть, и всего мира, учитывая, что с недавних пор военно-морские силы Исламской Республики предпринимают показательные дальние походы в Атлантику и Тихий океан. Соответственно, нельзя и не обращать внимания на внутренние процессы в Иране, коль скоро даже так называемые сверхдержавы, явно или неявно, но усиленно отслеживают эти процессы, как и региональные процессы. Тем более, глупы те круги в странах, приграничных с Ираном, которые, как бесталанные попугаи, повторяют вслед за Западом, что участие Ирана в международных делах не столь существенное и воздействие Тегерана на мировые процессы минимально, чтобы они «ощущали зависимость» своих стран от иранского вопроса. Да-да, мы настаиваем на том, что сегодня в повестке дня ведущих мировых центров (а, может быть, и намного раньше) сформулирована новая проблема геополитики – Иранский вопрос. К сожалению, в сегодняшней Армении тоже властными и околовластными процессами управляют и теперь получили мандат и на второй срок управления не слишком чувствующие конъюнктуру момента поклонники Запада, проявляющие тенденцию к недооценке иранского фактора в делах и Закавказья, и непосредственно самой Армении.
Итоги выборов хорошо известны – победил и стал действующим президентом экс-глава Центра стратегических исследований Совета целесообразности Хасан Роухани. Запад и Израиль часто проводили искусственные различия между различными бывшими кандидатами в президенты. И это хором подхватывали армянские средства массовой информации (СМИ). Например, одних политиков именовали «консерваторами», других – «реформаторами», к числу которых относили и господина Роухани. Но если Западу или даже России в какой-то мере «простительно» упрощать оценки ситуации в Иране, то для Армении это – недопустимая роскошь. Конечно, были разногласия между различными кандидатами в президенты, есть разногласия между различными политическими деятелями и группами, партиями. Но это лишь разногласия между ПАТРИОТАМИ. То есть лицами, которые ни в коей мере не менее жёсткие в вопросе отстаивания национальных интересов Ирана (а это и ядерная проблема, и вопрос Иерусалима, и позиция по Сирии, и т.д.), чем был в годы своего президентства Махмуд Ахмадинеджад.
Вот почему следует отметить беспрецедентно повышенную демократичность избирательного процесса в Иране в 2013 г. Вдумаемся: подали заявки (которые были приняты!!!) около 700 человек. И о каждом из них аккуратно сообщали иранские СМИ. То есть рядовому избирателю «режим аятолл», наряду с уже очень хорошо известными лицами, предложил огромное количество фигур, которые, не исключено, уже на следующих президентских и иных выборах будут олицетворять собой современную иранскую элиту. Учтём, что в этот раз в ИРИ, одновременно с президентскими, прошли выборы в городские и сельские советы. То есть, огромное количество людей, заявившие в процессе представления заявок на участие в президентских выборах, «засветились» перед своими соотечественниками. А ведь Иран, несмотря на свою седую древность десяти или даже более тысячелетий – страна молодых! И эта страна НАМНОГО ДЕМОКРАТИЧНЕЙ всяких «маяков демократии в Закавказье», любой страны-члена ЕС или СНГ. Дело даже не в том, что практически у каждой религиозной конфессии (а в Иране уместней говорить о конфессиональном представительстве во власти, а не этническом) гарантированные места в парламенте, даже и у иудеев-евреев, у огнепоклонников-зороастрийцев, не говоря уже о христианах (интересы которых представляют депутаты от армянской общины Ирана), и т.д. В Иране избирательная система такова, что заявления принимаются фактически неограниченно. Любой человек может подать заявление и на этом этапе фактически не существует каких-либо ограничений – необходимо лишь представить документы о том, что человек является гражданином Ирана. А как в Армении, например? Или в других странах СНГ? Плати деньги… То есть – за пределами Ирана в регионе вообще нет подлинной демократии, ибо там царит западная модель «демократии денежных мешков».
Конечно, столь значительное число заявок на участие в президентских выборах 2013 г. в качестве кандидатов можно объяснять и этой особенностью иранской избирательной системы. Но, дело в том, что на предыдущих президентских выборах 2009 г. было зарегистрировано всего лишь 475 кандидатов (до выборов было допущено лишь четверо: Махмуд Ахамадинеджад, Мир-Хосейн Мусави, Мехди Кярруби, Мохсен Резайи)! Значит, вопрос не только в этом. А в том, что начиная с 2013 г., высшие руководители Ирана приступают к гибкой и мягкой замене поколений в актуальных элитах страны. И каждому человеку нужно лишь одно – проявить личную инициативу… Подчеркнём, также, ещё один нюанс нынешней избирательной кампании – Совет стражей Ирана отклонил кандидатуры 30 женщин, подавших заявку на участие в выборах президента. Кто-то скажет, как вопили СМИ и политики Запада весной 2013 г.: ах, иранским женщинам вновь запретили баллотироваться в президенты! Дамы и господа – НЕ ЗАПРЕТИЛИ. Регистрацию-то 30 (!) кандидаток осуществили. Скажите, в какой ещё стране мира 30 женщин подавали заявки на участие в президентских выборах в качестве кандидаток в президенты?! Я лично не помню такого даже из истории США или Франции, кичащихся своими «системами демократии». А про страны СНГ вообще говорить не приходится. Ну, а недопуск этих 30 иранских женщин-кандидаток к выборам – вряд ли дискриминация по «гендерным соображениям», если учитывать, что отклонены также кандидатуры тех же бывшего вице-президента Эсфандияра Рахима Машайи и экс-президента Али Акбара Хашеми Рафсанджани…Например, за кандидатуру Хашеми Расфанджани вступились ни кто-то иной, а прямые наследники создателя Исламской республики в Иране аятоллы Рухоллы Мостафави Мусави Хомейни – его дочь Захра Мостафави Хомейни и его внук Хасан Хомейни. Хасан Хомейни заявил о своей поддержке экс-президента Ирана, аятоллы Али Акбара Хашими Рафсанджани и выразил сожаление, что этого политика решено дисквалифицировать. Он считал, что решение Совета стражей необъективное. Захра Мостафави Хомейни же обратилась с открытым письмом к Верховному лидеру Ирана аятолле Али Хаменеи в защиту Хашеми Рафсанджани, текст которого распространили многие иранские СМИ.
Даже инициатива иранского генералитета о выдвижении своим кандидатом в президенты генерал-майора Мохсена Резайи — бывшего командующего Корпусом Стражей Исламской Революции (КСИР), это тоже своего рода показатель высокого уровня иранской демократии. У него ведь была довольно интересная роль – он как бы призван сцементировать, помимо военных, и этнические меньшинства и субэтносы Ирана, так как по происхождению является луром (одно из субэтнических меньшинств Ирана – прим.). Резайи возглавил КСИР в 1981 г. в возрасте 27 лет, через несколько месяцев после начала ирано-иракской войны. Он сменил на этом посту 49-летнего Мостафу Чамрана, убитого 21 сентября 1981 г. иракским смертником. Таким образом, он стал вторым главнокомандующим КСИР и до сих пор самым молодым из всех. С его именем связывают и так называемый «аргентинский скандал». В ноябре 2006 г. власти Аргентины подали в Интерпол заявление о международном розыске Резайи, наряду с ещё шестью гражданами Ирана, по подозрению в причастности к взрыву в еврейском культурном центре Буэнос-Айреса в 1994 г. (85 человек погибло, 151 ранен). По неподтверждённым сведениям перебежавшего в США сына Мохсена Резайи — Ахмада, взрыв готовил и его отец. Тем не менее, Аргентина никогда не предъявляла Ирану запрос на его экстрадицию.
Могут задать вопрос – в чём здесь интрига? Во-первых, как уже отмечалось, в том, что пример генерал-майора Резайи срабатывает – этноменьшинства и субэтносы видят, что при надлежащем служении государству и неперсы и неазери (а именно представителей этих двух групп населения больше всего в актуальных элитах Ирана), да ещё в молодом возрасте, могут добиваться важных и престижных высот, начиная с армии и кончая высшими политическими сферами. А это жёстко нейтрализует ставки Запада на рост внутренних межэтнических разногласий в Иране. Во-вторых, пример Резайи подтверждает те предположения, которые были сделаны ещё в 2011 г. автором данных строк – в дальнейшем роль генералитета в политической жизни Ирана будет всё более возрастать. Справедливости ради, я полагал, что на 2013 г. иранский генералитет изберёт своим представителем в избирательных процессах Начальника Генштаба Вооружённых сил Ирана (т.е. и регулярной армии, и КСИР) бригадного генерала Сейеда Хасана Фирузабади или Военного советника Верховного лидера исламской революции аятоллы Хаменеи генерал-майора Ехия Рахима Сэфеви. На это указывала их резко возросшая активность на ниве политических (!) заявлений и даже озвучивания откровенных угроз, например, в адрес Турции и Азербайджана в 2010-12 гг. И оба также признаны «людьми Рахбара». Кроме того, пример экс-министра иностранных дел Али Акбара Велайяти, тоже выступавшего в прошлом году в качестве кандидата в президенты, наглядно показывал, что Хаменеи отнюдь не против, чтобы его советники участвовали в выборах.
Посмотрим, как привыкли анализировать политический бомонд Тегерана на Западе. Как правило, выделяют три основные группировки: сторонников Хаменеи, группировка, тех, кто поддерживает нынешнего президента Ахмадинеджада, и так называемые «реформаторы». Но когда кто-то говорит о разногласиях между ними или даже «противоречиях», то явно забывает о том, что стратегических различий между ними не было и нет. Да, разумеется, кто-то из кандидатов хочет перераспределения полномочий во власти. Но никто выступает не против принципа «велайят-е-факих» – верховенства духовной власти над светской. Некоторые иранские политики хотят именно перераспределения полномочий в пользу исполнительной власти. И все противоречия связаны именно с этим. У иранских политиков нет разных взглядов ни на внутреннюю политику, ни на внешнюю политику: борьба идёт за власть, за полномочия. А вот в смысле национальных интересов у них всё в полном порядке – они все ПАТРИОТЫ Ирана. И среди них нет ни одного, кто идёт во власть с намерением стать марионеткой Запада и Израиля, и с идеей превращения страны в сырьевой придаток и исполнителя внешней воли.
