Я впервые обратил внимание на существование Таможенного союза на днях в московском аэропорту Внуково. Табличка у кассового аппарата в магазине Duty Free гласила, что в связи с вступлением союза в силу, пассажиры, отправляющиеся в Казахстан и Белоруссию, больше не могут покупать товары беспошлинно.
Эта мелочь напомнила мне о том, что Таможенный, а, в перспективе, и Евразийский союз – вовсе не некий пиар-проект, призванный укрепить популярность Владимира Путина в глазах возрастного электората, ностальгирующего по СССР.
Он едва ли, по крайней мере, пока, мыслит в категориях "политического завещания", но очевидно, что именно Евразийский союз для него - дело всей жизни.
Ежегодное обращение президента к Федеральному собранию на минувшей неделе лишь укрепило это ощущение. Путин идёт на всё новые шаги, чтобы продемонстрировать – он не остановится ни перед чем, чтобы сделать сделать Евразийский союз реальностью.
Неоимперская идея оказалась для президента России важнее и перспективнее русского национализма, в котором его часто обвиняли российские и зарубежные критики всего несколько лет назад. С точки зрения Кремля, создание Евразийского союза должно решить несколько задач.
Пять задач Евразийского союза
Во-первых, формализовать, обозначить не только географически, но и экономически и политически сферу особых интересов России – постсоветское пространство.
Во-вторых, перехватить у Китая лозунг "Развитие без демократии", консолидировав персоналистские режимы Евразии. В этом смысле Евразийский союз – это, прежде всего, политический, а не экономический проект.
Хотя, в-третьих, расширение пространства для беспрепятственной экспансии российских госкорпораций и олигархических конгломератов, несомненно, тоже важная часть проекта.
Наконец, в-четвёртых, Евразийский союз призван стать международным центром притяжения всех тех, кто по тем или иным причинам разочарован в западных ценностях и свободном рынке.
Ради достижения этих целей Путин готов идти на явно непопулярные в глазах значительной части российского электората шаги.
Едва ли многим в России, где растут антииммигрантские настроения, понравится идея фактически открыть систему Единого государственного экзамена для выпускников вузов стран СНГ.
И, тем не менее, в своей кремлёвской речи президент говорил именно об этом.
Единственным политическим течением, упомянутым в негативном контексте, оказались "так называемые националисты".
Всего несколько лет назад многие критики обвиняли Путина в заигрывании с русским национализмом. Однако сегодня в России молодое поколение националистических активистов всё чаще отказывается от экспансионистских идей имперского образца и призывает ограничить связи с государствами Южного Кавказа и Центральной Азии.
Президент послал полиции, прокуратуре и спецслужбам чёткий сигнал – на какую оппозицию теперь следует обратить особо пристальное внимание.
Это, следует признать, весьма оригинальный шаг. Путину будет, что ответить тем критикам на Западе, да и дома, которые станут обвинять его в подавлении оппонентов. "Помилуйте, - скажет он. – Я борюсь с расистами и нацистами. Неужели вы против?"
Обращение президента России к теме консервативных ценностей в своей речи тоже неслучайно.
Вместе с высшей иерархией Русской православной церкви он создаёт образ страны, которая готова принять из рук дряхлеющей и развращённой Европы знамя истинно христианских ценностей семьи, брака, солидарности, неприятия нетрадиционной сексуальности.
Соперничество с ЕС?
В этом смысле, Кремль найдёт много общего с частью европейских правых, таких, например, как Национальный фронт во Франции.
Евразийский союз, в принципе, не враждебен Европейскому союзу. Но он настолько альтернативен ему (включая сам метод создания – директивно, сверху), что соперничество, а порой и конфронтация здесь просто неизбежны.
Украинский кризис здесь – первый, но далеко не последний. Учитывая зависимость России от экспорта энергоносителей в ЕС и импорта европейских технологий, а также сохраняющуюся зависимость ЕС от импорта российского газа, противостояние едва ли пока превратится в новый аналог "холодной войны".
Но и прежнего желания затушевать разногласия я у Кремля не наблюдаю. События в Украине показывают – российское руководство хочет доказать всему миру серьёзность своих намерений. Так что, думаю, одной риторикой дело не обойдётся.
