В армянской прессе очередное обострение: высказываются опасения о возможности попыток сговора России и Турции за спиной и за счет Армении, звучит обеспокоенность в связи с определенными тенденциями, воспринимаемыми в Армении как попытки России ввести свои войска в НКР (в частности, в районы, граничащие с Ираном), в связи со всем этим вспоминается прошлое, приводятся исторические примеры, проводятся аналогии. Также говорится о кадровых решениях, проталкиваемых Москвой в Ереване и давлении по этому поводу. Отвергнуть в принципе возможность российско-турецкой дружбы за счет армян и Армении и объявить бредовыми соответствующие исторические экскурсы, к сожалению, не представляется возможным. Тем не менее, на наш взгляд, назрела необходимость хотя бы в общих чертах рассмотреть сложившуюся на данном этапе ситуацию и попытаться понять: существуют ли в действительности условия для очередного русско-турецкого романа или их нет?
Сразу оговоримся, что очередная истерия, устроенная в так или иначе контролируемой армянской властью прессе, имеет две цели.
Долгосрочная (и ставшая традиционной) цель – это «невидимое» стимулирование антирусских настроений в Армении, которое проводится официальным Ереваном для обеспечения им своей большей близости к России, нежели действительно традиционная близость России и армянского общества. Замысел здесь прост: пытаясь представить себя лучшей альтернативой для Москвы, власть в Ереване обеспечивает себе более спокойный режим торговли с той же Россией за свои позиции и доли в финансовых потоках. Эта политика ведется давно и является наиболее преемственным элементом при вынужденно-легальном переходе власти в Армении от одной команды к другой, а в связи с планами вступления Армении в ТС она получила новый импульс в определении финансовых и властных интересов действующей власти.
Наблюдаемый же в самое последнее время яростный «антирусский» всплеск связан с перекрыванием Москвой действующего долгие годы с ведома и России, и США кое-какого из бизнесов, финансирующих армянскую власть (если это можно назвать бизнесом). И по всей видимости, это не одноразовый акт: Москва, скорее всего, будет шаг за шагом лишать армянскую власть кислорода, приводя ее к полной покорности.
Нельзя сказать, что нынешняя армянская власть не покорна, но она никак не может понять, с чем связано такое сверхсильное давление России на официальный Ереван в условиях абсолютно предупредительного и даже заискивающего поведения. Еревану, несмотря на все усилия, никак не удается умаслить Москву и найти точки соприкосновения и компромисса. Усилившаяся же в последнее время антироссийская риторика с апелляцией к Западу, также является ни чем иным, как попыткой как-то выровнять отношения с Москвой после 3 сентября 2013 г.
Долгие годы (точнее, с 1920-23 гг.) в Москве существовало убеждение в возможности контролировать и Баку, и Ереван одновременно и равнозначно, а одним из инструментов такого контроля рассматривался нагорно-карабахский конфликт. После летнего визита В. Путина в Баку (в целом неудачного) складывается впечатление, что Москва на данном этапе отказывается от этой политики. Представляется, что в Москве пришли к выводу, что истощение запасов нефти и ослабление потока шальных нефтедолларов приведет Баку к ногам Москвы без особых эксцессов. Нефтяного спада Баку ожидает не только Ереван, но и Москва, и Анкара. При этом и Москва, и Анкара каждая имеет свои козыри в конкуренции за Апшерон, которая обострится с сокращением собственных ресурсов Баку. Для Москвы – это в основном, конечно, экономические и кадровые возможности российских азербайджанцев, для Анкары – это в первую очередь десятки тысяч студентов, специалистов и, особенно, военных, подготовленных и обученных в Турции. Москва, таким образом, исходя из ожиданий по нефтяным и финансовым перспективам Азербайджана, не нуждается сейчас в форсировании решений по Баку.
Схожая политика Москвы наблюдается также в отношении Турции, которая кроме вороха региональных и внутренних проблем имеет опаснейший вызов турецкой государственности в виде растущей курдской проблемы. Перспективы курдского вопроса – отдельная большая тема, но складывается впечатление, что Москва предвидит (а возможно, и не только предвидит, но и готовит) такое развитие событий в перспективе, которое сделает Анкару более сговорчивой в будущем, нежели сейчас.
С другой стороны, все попытки Москвы прийти к компромиссу и даже дружбе с Анкарой окончились неудачей. Стратегические цели Москвы и Анкары прямо противоречат друг другу, а тактические и экономические связи не смогли стать базой для чего-то большего, тем более учитывая зависимость Турции от Запада.
Таким образом, Россия, на наш взгляд, не имеет резона для форсирования ситуации, а значит – для уступок Анкаре и Баку здесь и сейчас. Россия терпеливо будет ожидать углубления проблем своих визави, что отнюдь не означает, что Россия не может в очередной раз выступить в роли спасителя каспийских или анатолийских турок в будущем или активизироваться, выйдя из состояния ожидания при удачных обстоятельствах. Время «созревания» Баку в принципе просчитываемо и связано с истощением нефтяных запасов, которое не компенсируемо ростом газодобычи. Что касается Турции, то острая фаза курдской проблемы, возможно, находится еще только в начале своего развития и имеет долгосрочный характер, что может дестабилизировать Турцию на долгие годы.
Надо отметить, что, возможно, подобно тому, как Москва ждет, когда «иссякнет» Баку, Тегеран и Запад ждут, когда «иссякнет» Москва. Это важный факт, который многое может объяснить в политике России в регионе и по отношению к Армении на данном этапе, и мы еще обратимся к нему ниже.
Исходя из вышесказанного, на первый взгляд можно предположить, что и значение Армении в региональной политике снижается или меняет свое содержание, но это не совсем так. Фактор НКР в случае дрейфа слабеющего Баку под влиянием этнических азербайджанцев РФ к Москве может стать карательным инструментом уже в руках Запада, а фактор Армении как инструмента сдерживания Турции не потеряет своего значения. Таким образом, на фоне относительного ослабевания Азербайджана в ближайшем будущем и повышения его уязвимости к действиям России, карабахский фактор может стать необходимым кнутом в руках Запада. Соответственно, так же как действия Москвы в плане торга с Баку по НКР будут не желательными для Запада, так и силовая акция Баку против НКР представляется все менее вероятной по мере роста влияния Москвы на Азербайджан.
Значительными факторами, влияющими на политику России в регионе, являются Иран и начало выхода этой крупной и влиятельной страны из изоляции. Причем, если у России всегда может существовать соблазн воздействовать и торговаться одновременно с Анкарой и Баку посредством и за счет Армении, то этот инструмент в отношении Ирана не действенен. Этот факт понимается в Москве и поэтому поставки российских вооружений Баку начинают видеться несколько иначе, а региональная политика Москвы теперь заключается не только и не столько в сдерживании Турции, сколько в сдерживании натиска Ирана, особенно, если этот натиск будет поддержан Западом. Что касается взаимосвязи Ирана и Армении, то сдерживать влияние Ирана на Ереван возможно с помощью абсолютно лояльного России правительства, однако, учитывая географическую близость и близкие цели обоих стран в отношении Анкары и Баку, все равно это будет крайне затруднительно. Также важную роль будут играть планы транспортировки иранского газа через Армению и Грузию в Европу через Черное море.
С учетом вышесказанного, что касается политики Москвы в отношении Еревана, можно предполагать, что такое объективно удачное стечение обстоятельств для Еревана, в свою очередь также предопределяет давление Москвы на Ереван.
Пауза, взятая Москвой в отношении Азербайджана и Турции, и выход из изоляции Ирана диктуют Москве сохранение статус-кво в регионе в крайне неблагоприятных для Москвы условиях. Обе страны, дающие Армении «выход в мир», Грузия и Иран, в случае координации усилий Запада и Ирана могут ликвидировать российское влияние в Армении в условиях нежелательности (а может быть, уже и невозможности) для Москвы раскачки ситуации по НКР на данном этапе. С другой стороны, та же Турция, и предвидя ослабление Баку в будущем, и имея свои проблемы в регионе, предпочитает выдавить более сильную Москву из региона даже ценой усиления Ирана, не будучи готовой и на транспортные схемы Москвы по деблокаде Армении.
Худшим сценарием для Москвы является, если не блокирование, то любая форма консенсуса Тегерана и Запада по региональной политике. Вполне возможно, что для Запада является приемлемым вариант вытеснения Москвы из Армении Тегераном, что позволит как продолжить политику сдерживания Турции, так и, возможно, сможет предотвратить дрейф Баку к Москве после спада нефтедобычи. При таком сценарии Иран сам, посредством Армении, исходя из своих интересов и за свой счет, будет блокировать рост влияния Москвы в регионе, препятствуя движению ослабшего после спада нефтедобычи Баку как к Анкаре, так и к Москве.
Тем не менее, несмотря на казалось бы триумф Москвы в отношении Еревана и предварительное подключение Армении к Таможенному Союзу, Россия сталкивается с ужесточением региональной конкуренции теперь уже и с Тегераном, что диктует России необходимость еще большего и именно внутреннего контроля Армении, формирования лояльного Москве руководства, которое будет учитывать интересы Москвы даже в случае вытеснения России из региона.
Нынешняя армянская власть не вызывает доверия Москвы даже в условиях засилья России в армянской экономике и политике. Россия контролирует в армянской экономике практически все, это крупнейший олигарх Армении, но даже в этих условиях гарантий сохранения влияния в будущем нет. Проблема для России заключается в том, что интересы, заложенные в Армении для России, имеют в принципе ограниченный и скорее репутационный характер, что символизируется военной базой в Гюмри, а также возможным газопроводом в Европу из Ирана.
Но даже в отношении этого газопровода для России возникает дилемма: или своими действиями сделать Турцию крупнейшей газораспределительной площадкой в мире, или согласиться на проведение иранского газопровода через союзную Армению.
Ресурсы же, заложенные и вложенные в Армению огромны, избыточны и имеют низкий эффект именно в плане гарантий российского влияния. В этом отличие российского подхода от западного: Россия в основном вкладывала в «железо», а Запад – в людей. Но одни люди могут лишить других людей всего этого железа, железо же с собой не унесешь, а люди приходят и уходят.
Последние действия России и жесткое давление на руководство Армении наводят на мысль, что Москва действует по инерции, скорее, исходя из оценки уже затраченных ресурсов и заплаченной цены, нежели из предполагаемых выгод контроля. С другой стороны, в Москве есть понимание, что в случае неудачи в Армении, потери Москвы могут быть существенными, а удержание позиций в Армении требует избыточных ресурсов, которые не стоят выгод тотального контроля и ответственности. При ирано-западном совместном давлении Армения может стать бременем для Москвы, а не активом. С другой стороны, выясняется, что для выполнения традиционных функций сдерживания Анкары, или даже для роли жертвы в торге с Баку и Анкарой, Армении членство в Таможенном Союзе, возможно, и не нужно.
Также, можно предполагать, что в Москве осознаются перспективы «истечения» исторического времени, ресурсов и будущие риски, связанные с удержанием эксклава в монопольной форме контроля вне консенсуса других акторов, что, в свою очередь, делает актуальным поиск этого консенсуса уже сейчас.
Однако, так или иначе, увеличения инвестиций в Армению не предполагается, если не считать инвестицией именно кадры, людей. Этот символический переход от покупки железа к кадрам означает в реальности не атаку в отношении Армении, а переход к обороне и стабилизацию интересов Москвы по Армении. Таким образом, после наскока Москвы на Армению предполагается не продолжение российского наступления на Ереван (далее просто некуда, далее – это 84-ый субъект федерации с весомой нагрузкой на российский бюджет и новые внешнеполитические риски), а стабилизация ситуации и фиксирование изменений на договорной основе с другими акторами, действующими в регионе, с целью понижения издержек и рисков Москвы в плане контроля Армении.
Нынешняя армянская власть ничего не может гарантировать России (элита лавочников без принципов вообще ничего не может гарантировать) – вот в чем причина игнорирования Москвой и Западом руководства Армении. Это в особенности истинно для России применительно именно к нынешнему руководству Армении. Поэтому стабилизация позиций России в Ереване – это результат компромисса и договоренности не с Ереваном, а с Западом и, возможно, с Ираном. И можно предполагать, что последние телодвижения российской политики в Армении – это, скорее, не сепаратные, односторонние действия Москвы, а процесс торга и согласования интересов сторон, в том числе согласования по персоналиям и политическому раскладу в руководстве Армении. В этом случае можно предположить, что Москва действует как инструмент по проведению согласованных между Москвой и Западом мероприятий в отношении Еревана.
