Я прошу не комментировать эту запись, и не ставить лайки. К сожалению, за последние несколько дней в личку людей, отмечающихся под моими постами о четырёхдневной войне, посыпались оскорбления. Потому давайте минимизируем риск на подобное. Была бы возможность отключить комментарии — я бы это сделала. Но увы, такой функции ФБ не предусмотрел.
Заранее приношу свои извинения за корявый текст, но на большее я сейчас не способна. А молчать не имею права. Это, надеюсь, последняя моя запись о войне. Далее будем жить, веря в скорейший мир.
Пишу этот пост для моих русскоязычных друзей и подписчиков, чтобы прояснить ситуацию. Попытаюсь объяснить, почему для армян невозможен компромисс в карабахском противостоянии. Буду апеллировать сухими фактами, хотя с эмоциями справляться очень сложно — сами знаете, мои родители живут в районе, граница которого находится под постоянным обстрелом.
Не вижу смысла подробно рассказывать об истории Карабаха-Арцаха. Достаточно того факта, что в 1923 году, когда Сталин передал этот край Азербайджану, там проживало 149600 армян(94%) и 7700 азербайджанцев (6%). Самая старая карабахская церковь — Амарас, в начале 4 века была построена Григорием Просветителем, крестившем армян (в его честь нас и называют григорианцами). Самой старой карабахской мечети не более 150 лет. Ну и численное соотношение: на каждую сотню армянских монастырей и храмов приходится одна мечеть.
В советские годы армяне многажды пытались вернуть Карабах, но безуспешно. И только с развалом Советского Союза это удалось сделать — ценой кровавой войны и многочисленных жертв с обеих сторон. Предшествовало войне обострение армяно-азербайджанских отношений, вызванное погромами армян в Сумгаите, Баку, Кировабаде, Ханларе и других городах тогда ещё Азербайджанской ССР.
Я хочу особо подчеркнуть — начинали не мы. И никакой войны не случилось бы, если не погромы.
Теперь о том, почему не может быть компромисса. Уточняю: компромисс — это возвращение Карабаха-Арцаха Азербайджану.
На протяжении всей нашей истории мы отступали. Теряли людей, территории, имущество. Геноцид 1915 года, учинённый Османской Турцией и унесший жизни 1 500 000 армян, обернулся не только чудовищнейшим горем, но и тем поворотным часом, после которого стало ясно — отступать некуда.
Карабахское противостояние считают конфликтом из-за территорий. Но это не так. Карабахский конфликт — борьба за выживание моего народа на его исторических землях. Это война за право на жизнь, достоинство, самость. Любая уступленная пядь земли — приговор. Потому уступок больше не будет.
Я человек толерантный, с уважением относящийся к каждому народу. Вы не найдёте ни одного моего текста, где я оскорбляла бы азербайджанцев. Всякий раз, рассказывая об испытании, через которое пришлось пройти моим родным в Кировабаде, я подчёркиваю — дочерей моего дяди, рискуя своей жизнью, спасли соседи-азербайджанцы. Увели через балкон, спрятали у себя. Жену дяди они спасти не успели. Соседка чуть не на глазах поседела, когда нашла её потом, истерзанную до неузнаваемости.
Я уверена — хороших людей подавляющее большинство. Дурных — горсть. Клан Алиева, увы, из этой горсти.
Алиев умудрился за четырнадцать лет правления превратить Азербайджан в страну с фашистской идеологией. Он полностью исказил её историю. Он сделал национальным героем офицера Рамиля Сафарова, зарубившего в Будапеште топором спящего армянского офицера Гургена Маргаряна. Доблестные войска Алиева, вторгшись 2 апреля 2016 года в деревню Талиш, расстреляли троих армянских стариков — двух бабушек и дедушку. Дедушке изуродовали тело. Войска Алиева обезглавили армянского солдата и фотографировались с его головой. Армения получает тела своих погибших солдат истерзанными, со следами пыток (все эти случаи зафиксированы работниками Красного Креста). Супруга Алиева, прекрасная Мехрибан, вместо того чтобы лично явиться в дома азербайджанских матерей, потерявших своих сыновей, и просить прощения за то, что обрекла их на смерть, собрала их у себя. Представьте: этих убитых горем несчастных женщин, оплакивающих своих детей, везли со всех концов страны к прекрасной Мехрибан. Чтобы она им выразила сочувствие.
Это не война за территории. Это противостояние варварства и гуманизма. Наши 18-20 летние мальчики-призывники, попавшие под масштабное наступление и до последнего вздоха защищающие свою родину — тому подтверждение.
