Tert.am побеседовал со специалистом по переговорам, старшим консультантом компании CMPartners (Кембридж, США) Артуром Мартиросяном о возможных геополитических перестановках в результате распространения нового коронавируса.
По его словам, человечество входит в эпоху турбулентной неопределенности, в которой выживать будут национальные государства с высоким показателем анти-кризисного иммунитета.
- Г-н Мартиросян, из-за распространения нового коронавируса мир и мировая экономика встала перед новым кризисом. В эти дни бытует мнение, что мир отныне не будет прежним. Вы также считаете, что мы находимся на пороге формирования нового миропорядка?
-В дни глобальных пертурбаций «все немного волхвы», перефразируя Иосифа Бродского. То, что пандемия будет, причем коронавирусная, говорили многие специалисты, писатели, кинематографисты, футорологи, но никто не мог сказать, когда и где именно и какой именно новый вирус поразит планету, перед нами не «черный лебедь», а «предсказуемая случайность».
В теории хаоса есть метафора «эффекта бабочки», когда мелкие изменения в первоначальном состоянии системы, могут вызвать цепочку событий, ведущих к крупномасштабным изменениям и катаклизмам. Если эту метафору «предсказуемой случайности» осовременить то «взмах крыльев бабочки» надо поменять на укус комара, например, египетского (Aedes aegypti). Вирусологи и эпидемиологи сейчас предсказывают, что климатические изменения приведут к тому, что некоторые африканские комары, переносчики редких заболеваний, переместятся на Север, в Европу, и пандемии станут новой реальностью и происходить будут каждые 3-5 лет.
Пандемия covid-19 может быть своего рода предупреждением человечеству. Сovid-19 застал наш мир в переходном состоянии, когда старый мировой порядок уже не справлялся с вызовами, а новый еще не сформировался. По большому счету есть два пути – 1) кооперативный, когда все страны совместными усилиями будут справляться с очередной пандемией, либо 2) мир вернется в прошлое, условно во времена средневековой «Черной смерти» 14-15 вв. Мировое сообщество должно будет адаптационно найти новый способ совместного выживания, либо скатиться к хаосу, где выживание станет уделом сильнейших, а смертность превзойдет ни одну «испанку» 1918-19 гг, когда около полмиллиарда человек переболело и по разным оценкам погибло до 50 миллионов человек. Парадокс в том, что за 20-ый век человечество выросло почти в пять раз с полутора миллиарда человек до семи с половиной, но при этом еще более уязвимым для инфекционных пандемий из-за никогда ранее в истории невиданной мобильности населения.
Определиться с тем, что надо будет оставить в прошлом, а что новое взять на вооружение в процессе адаптации и есть вызов для мировых лидеров. Некоторые вещи совершенно очевидные – производство средств индивидуальной защиты, медицинского оборудования, государственное финансирование биотехнологических исследований станут такими же рутинными вопросами национальной безопасности, какими сегодня являются исследования и развитие производства вооружений. Но времени раскачиваться не будет, уже после шока этой пандемии, процесс создания новых механизмов, международных институтов быстрого реагирования на пандемические угрозы должны будут стать первоочередными на повестке дня мировых лидеров. Станут ли? – это другой вопрос.
- Новый коронавирус, похоже, стал лакмусовой бумажкой для игроков всего мира. В течение месяца выяснилось, что крупнейшие мировые державы, страны Большой четвёрки, не в состоянии противостоять эпидемии. Более того, наибольшее количество зараженных именно в этих странах.
Можно ли сказать, что новая реальность в виде пандемии приведет к перестановкам среди игроков? Каковы ваши прогнозы относительно расстановки новых и старых игроков в меняющемся мире?
-Большинство стран оказались не готовы к вызовам пандемии. Но небольшая группа стран смогла на очень ранней стадии определиться с реальной угрозой covid-19 и в соответствии с ресурсами социальной мобилизации в конкретной поведенческой культуре, найти решения для контроля вирусной угрозы. Если смертность от этого вируса сравнивать с другими инфекционными заболеваниями, то он не кажется таким уж опасным, но реальная проблема, которую создает covid-19 в том, что он в том числе без симптомов может быстро заражать большое количество людей. И даже если только 15% инфицированных переносят болезнь в тяжелой форме, когда счет идет на десятки тысяч инфицированных, то системы здравоохранения даже самых развитых стран начинают не выдерживать нагрузки – не хватает оборудования, коек, элементарных средств личной гигиены и индивидуальных средств защиты, врачей, – эти проблемы у всех на слуху.
Конечно, когда такая сверхдержава, как США, оказывается совершенно беззащитной перед эпидемией, то у некоторых теоретиков международных отношений возникает соблазн выдать желаемое за действительное о том, что расстановка сил в мировом порядке полностью изменилась. Но это не совсем так. США вот уже во второй раз за последние 30 лет просчитались с критическими вызовами национальной безопасности, а значит с стратегическим распределением ресурсов для отражения. После окончания Холодной войны была пропущена реальная угроза терроризма, а в последние несколько лет в первых строчках угрозы в доктрине национальной безопасности значатся либо страны -Россия, Китай – либо кибербезопасность, но оказалось, что самая серьезная угроза эпидемиологическая. Нельзя сказать, что этой угрозы вовсе не было на экранах радаров, но приоритеты были другие.
В новой ситуации небольшие страны демонстрируют большую гибкость, самоорганизацию, дисциплину коллективных действий, обучаемость, подчинение диктату общего блага, поэтому они справляются с вызовами эпидемий намного успешнее – с наименьшими потерями. Еще не закончилась эпопея с пандемией, а уже прорисовываются контуры грядущего финансово-экономического кризиса. Об окончательной форме нового мирового порядка и расстановке сил можно будет говорить только на выходе из финансово-экономического глобального кризиса, который будет по всем признакам проходить жестче, чем рецессия 2008 года.
- Эта пандемия привела к экономическому кризису: сухопутные и воздушные границы стран были закрыты, некоторые производства остановлены. А экономика, как известно, диктует политику. В связи с этим, очевидцами каких политических событий мы можем стать?
-Разные страны будут выходить из пандемии на разных скоростях, потому что пики у них будут проходить в разных временных точках. Одна из проблем ментальная – некоторым кажется, что они смогут избежать финансово-экономический кризис, который уже стучится в двери. Ограничения по перемещениям будут дольше распространяться на людей, на переносчиков, чем на товары. Это означает, что сервисно ориентированные секторы экономик, например, туризм, могут оказаться более уязвимыми, но это может не коснуться тех отраслей, которые и до кризиса привычно работали удаленно, например, IT. Я не берусь сказать, сколько продлится кризис, но он успеет внести определенные коррективы и в политику, как внутреннюю, так и внешнюю. Сейчас еще не поздно заняться сценарным планированием грядущего кризиса. В Армении есть специалисты, которые могут очень грамотно просчитать воздействие кризиса на разные отрасли экономики страны, основываясь на опыте 2008 года. Кризис неизбежен, но лучше с ним справятся те, кто будет готов к нему, а не будет отмахиваться от него или полагаться на то, что Армении он не коснется.
- В настоящее время, похоже, меньше разговоров о конфликтах. Все сосредоточены на победе над невидимым и более опасным врагом - пандемией. Может ли это «прекращение огня» также повлиять на переговорные процессы по различным конфликтам? Чего ожидать в связи с этим в урегулировании нагорно-карабахского конфликта?
-Пандемия влияет на конфликты в том плане, что она создает дополнительные ресурсные нагрузки для сторон. Кроме того, Азербайджан за последний месяц получил серьезный и болезненный удар по нефтяной составляющей своей экономики. На языке боксерском Азербайджан в состоянии грогги. Это вовсе не означает, что Азербайджан пересмотрит полностью стратегию или тактику. Изменение может произойти только под влиянием армянских государств. Например, если из кризиса армянские государства выйдут с наименьшими потерями, и даже с усилением. Но это вопросы среднесрочной перспективы, нескольких лет. На ближайшее время дипломатический процесс будет законсервирован, на линии соприкосновения ситуация мало чем будет отличаться от той, что была в октябре-декабре 2019 года.
- Мы помним, что руководство Армении с самого начала с издевкой относилось к пандемии. Премьер-министр даже говорил: «Чья собака коронавирус?». Но сегодня в стране уже введено чрезвычайное положение, и звучат призывы тех же руководителей серьезно отнестись к пандемии и остерегаться. По вашему мнению, что показал мировой опыт и как Армения повела себя, чтобы предотвратить распространение эпидемии?
-На начальной стадии, - 20-ые числа января до середины февраля, когда всплеск инфицированных начался кроме Ухани в Китае, но и в других странах юго-восточной Азии и Дальнего Востока, руководству Армении было не до коронавируса. И тогда, казалось, что происходит это очень далеко от Армении, хотя когда такие страны, как Япония, Сингапур, Южная Корея серьезно восприняли угрозу, надо было внимательнее изучать их опыт. На повестке дня был референдум и избирательная кампания, которые требовали поведения прямо противоположного тому, что делали Тайвань, Южная Корея, Сингапур… Стратегическая ошибка была совершена на этом этапе. Детали предстоит еще изучить, но даже из публичных заявлений министра и других официальных лиц, было ясно, что из двух принципиальных подходов, их выбор пал на «британо-шведский» - популяционного иммунитета, без каких либо серьезных ограничительных мер, население до 70% должно переболеть и выработать коллективный иммунитет, с неизбежными потерями, как это происходит с другими ОРВИ. Очевидная ошибка в том, что в отличие от других ОРВИ, covid-19 кроме асимптоматичного инкубационного периода, имеет более высокий коэффициент заражения, а это означало, что люди инфицируются, а установить первый и второй уровень инфицирования невозможно.
Вторая стадия началась с ужасающей ситуации на севере Италии. И здесь тоже было упущено время, в действиях прослеживалась непоследовательность: по Ирану меры приняли, хотя это направление представлялось очень чувствительным, но по Италии меры приняли с большим опозданием. До середины марта, когда уже всем стало ясно, что повторение итальянского опыта в Армении может иметь катастрофические последствия, власти принялись предпринимать жесткие меры. На этой стадии начало срабатывать сопротивление населения, которое вдруг должно было поверить в диктум древних римлян Salus populi suprema lex, и в новую версию угрозы вируса, который менее чем месяц назад министр здравоохранения называл «несерьезным». Естественно, жесткие, но эффективные меры на этой стадии для значительной части населения, которое не имеет запаса финансовой прочности, будет создавать социальное напряжение: у людей будут заканчиваться не только деньги, но и запасы питания, и власти окажутся перед дилеммой: продолжать карантинные мероприятия и режим чрезвычайного положения с большой вероятностью всплеска социального недовольства; или под давлением социально-экономических факторов преждевременно отменить чрезвычайное положение и карантинные ограничения с риском получения второй волны экспоненциального инфицирования. Тяжелая дилемма и ошибка с решением может усугубить кризисную ситуацию. Здесь главное правильно просчитать возможные потери и выработать эффективную стратегию убеждения населения в том, что это правильный выбор, с наименьшими потерями.
- Каким будет положение небольших стран, таких как Армения, в контексте новых реалий? Является ли это для нас шансом или еще один удар?
- Успех в управлении кризисными ситуациями не в том, чтобы избежать все потери. Это невозможно, потери неизбежны. Вопрос в том, как их минимизировать, как принимать оптимальные решения в условиях быстро меняющейся ситуации, как выстроить систему обратных связей для того, чтобы на выходе были вынесены уроки для подготовки к следующей волне, к следующему кризису. Последний элемент - усвоения уроков- часто оказывается недооцененным. В новых условиях такие маленькие страны, как Армения, получат преимущество от более эффективного анализа уроков, обучаемости, адаптивности, а значит и готовности к следующей «предсказуемой случайности». Я бы назвал это антикризисным иммунитетом – это не шапкозакидательство, с которым я часто сталкиваюсь в армянской реальности – «чья собака коронавирус» из этой оперы, - а реальная способность быстро и правильно определить вызов, проблему и выбрать лучший алгоритм решений. Человечество входит в эпоху турбулентной неопределенности, в которой выживать будут национальные государства с высоким показателем анти-кризисного иммунитета.
