Tert.am побеседовал со специалистом по переговорам, старшим консультантом компании CM Partners (Кембридж, США) Артуром Мартиросяном о последних событиях вокруг Конституционного суда и целесообразности намеченного на 5 апреля референдума по конституционным изменениям.
Говоря о принятии решения властями относительно проведения референдума, он отметил, что нельзя сбрасывать со счетов психотип Пашиняна – если он ставит перед собой цель, то для ее достижения все средства хороши, а личный клинч с Грайром Товмасяном, председателем КС, - дело принципа, особенно после маловразумительной истории с ручкой.
-Господин Мартиросян, указом президента Армении 5 апреля будет проведен референдум, посредством которого будет решен вопрос о конституционных изменениях. По Вашему мнению, были ли исчерпаны все средства для решения кризиса, созданного Конституционным судом, пытались ли конфликтующие стороны решить проблему путем переговоров?
- Есть короткий ответ с экскурсом в историю другой революции. Как сказал матрос Железняк при разгоне большевиками Учредительного собрания 4 января 1918 года, положив руку на плечо председателя Чернова: «Ваша болтовня не нужна трудящимся. Повторяю: караул устал!» Более развернуто, ответ из моего далека представляется следующим образом.
Конфликт, который возник между Конституционным судом, шире - судебной властью, и правящей партией, контролирующей законодательную и исполнительную власти, был неизбежным и диктовался логикой революционных изменений в понимании Никола Пашиняна и его команды по части тех обещаний, которые они давали на площади Республики о восстановлении справедливости в отношении прежних «коррумпированных режимов», наказания виновных по делу «1 марта», и установления власти Закона в стране. Иными словами, революционная повестка была двоякой - «разобраться с прежними», «вернуть награбленное» (почему-то не с 1991 года), и создать новую, свободную от коррупции судебную власть. Таковы были заявленные намерения, которые оказались легковоспламеняющимся материалом для социальной мобилизации широких общественных слоев, что и сыграло ключевую роль в принуждении властей к отставке два года назад.
Однако, одно дело намерения, а другое реальная политика с ее железным законом искусства возможного. Сразу после бархатной революции в силу ряда причин, внешних и внутренних, была сохранена Конституция и КС, как институт, за которым последнее слово в определении соответствия принимаемых законов и решений. Без устранения имеющейся конфигурации в КС его команда повязана по рукам, как по делам в отношении «прежних», поскольку суды могут пойти в политически невыгодном для них направлении, ни приступить к реформе судебной власти в том виде, в котором она для них политически целесообразна для пересмотра там, где потребуется прав на собственность. К демонтажу верхушки этой системы они приступили с опозданием, которое они сами признают, но причины, которые они приводят, малоубедительны. Почему этот процесс не был начат сразу после формирования нового кабинета после выборов в НС в декабре 2018?
Избраны были достаточно примитивные тактические приемы. Сначала внедрили в КС своего человека, единомышленника по делу 1 марта, который самопровозгласил себя председателем КС, но не справился с взятой на себя ношей, поэтому, самоизолировался, в работе КС участия не принимал из-за «невыносимой» для него атмосферы, при этом от зарплаты и других привилегий не отказался. Затем бы разыгран классический, но в топорном виде «кнут и пряник» - прессинг со стороны следственных органов на судей, давление по всем азимутам, и закон о раннем выходе на удвоенную пенсию. Когда и это не сработало, чаша терпения Никола Пашиняна переполнилась. Он захотел быстрых решений, не взирая на средства и методы, для устранения неугодных судей, чтобы они не вставляли палки в колеса революционному паровозу. Отсюда и нервозность, непоследовательность предлагаемых решений, с очевидными нарушениями процедуры во время заседаний парламента. Могла ли партия власти не форсировать процесс?
Безусловно – у них конституционное большинство в законодательном органе. Но такой процесс мог бы затянуться на год и более, а дальнейшее промедление – смерти подобно, не за горами и 2023 год. Наконец, нельзя сбрасывать со счетов психотип Пашиняна – если он ставит перед собой цель, то для ее достижения все средства хороши, а личный клинч с Грайром Товмасяном, председателем КС, - дело принципа, особенно после маловразумительной истории с ручкой. Невыполнение слова было чревато для него большими репутационными потерями, потому что его электорат начал сдуваться от разочарованных нерешительностью власти. Поэтому в своем выступлении в Парламенте он задал рамку продолжения революции, которая после спячки должна набрать новый темп и для ее завершения, необходима новая волна социальной мобилизации против последнего «бастиона прежних» на пути к царству справедливости.
-По Вашему мнению, почему вопрос, который могло бы решить Национальное собрание, выносится на референдум? Почему, когда надо решить вопрос относительно эксплуатации рудника Амулсар граждан называют «Погосом» - не специалистами, а по вопросу конституционных изменений обращаются за помощью к «Погосу»?
- Причин две. 1) Кто может возражать против референдума как формы прямой демократии? Даже в разговорах с внешними игроками – Венецианской комиссией, ПАСЕ и другими упор можно делать на волеизъявление народа. 2) Дабы это не выглядело узурпацией правящей партией судебной власти, в случае положительного результата референдума, в котором Пашинян и его команда уверены абсолютно, процесс будет представлен как подтверждение народом мандата. Про Амулсар уже давно забыли. Я в те дни одним из первых предложил вынести вопрос на референдум, но поскольку власти были уверены в том, что «народ» проголосует не так, как им хотелось бы, под самыми разными, нелепыми предлогами вопрос даже не рассматривался теми депутатами от партии власти, которые сегодня утверждают, что это единственно правильный путь принятия решений по важным для общественности вопросам.
Референдумы, в том числе местные, - замечательная форма волеизъявления, но при соблюдении нескольких обязательных условий. Вопросы, касающиеся конституционных изменений, безопасности, и других критических важных для общества, не могут решаться простым большинством при низкой явке. К чему это приводит, мы видим на примере Brexit. Или возьмем пример в моем штате Массачусетс, где три года назад на референдум был вынесен «вопрос 4» о легализации рекреационного (не в медицинских целях) использования марихуаны: 53,6 проголосовали «за», 47,3 «против». Между тем, ученые сейчас бьют тревогу о том, что марихуана имеет множество побочных эффектов на нейронном уровне мозга, негативно воздействуя белое вещество, на память и приводит к развитию различных форм психоза, особенно если употребляют ее до 25 лет.
В Армении нет пока хорошо продуманной гибкой законодательной системы по референдумам. Мы не знаем, какие будут результаты референдума 5 апреля, но даже если бюллетеней с «да» будет достаточно, то каким будет распределение «против», какой будет «явка» сказать очень трудно без соответствующих социологических опросов. Мы можем впасть в другую крайность с подменой понятий – большинство избирателей не есть весь народ. В демократических государствах народ это и большинство, и несогласное меньшинство. Несогласие не есть признак отсутствия патриотизма, даже наоборот, поскольку большинство не всегда оказывается правым. Отсутствие же несогласных признак авторитаризма.
- Насколько этот референдум покажет легитимность премьер-министра Никола Пашиняна? На Ваш взгляд, позволит ли он, чтобы этот референдум, как и последние несколько выборов, прошел открыто и прозрачно?
- Легитимность либо есть, либо ее нет, нельзя быть наполовину легитимным. Другое дело уровень доверия к власти, которое можно замерять. В определенном смысле, референдум будет таким «опросом» еще и потому, что Пашинян пытается мобилизовать своих сторонников на голосование не столько по вопросу, вынесенному на референдум, а по уже заданной им рамке – голос за завершение революции, сокрушение последнего бастиона. Ни я, никто иной, не сможет ответить на вопрос, допустит ли он нарушения избирательного процесса в пользу «да»? Я исхожу из того, что до сих пор выборы в парламент и мэра преимущественно соответствовали нормам, хотя была нелицеприятная утечка от Давида Санасаряна, которую подавили на корню. Тем не менее, надо признать, что таких свободных и справедливых выборов в Армении не было никогда, даже в 1991. В этих вопросах работает принцип – доверяй, но проверяй. Для того, чтобы снизить риски нарушений, надо будет максимально увеличить количество наблюдателей, армянских и международных, и особенно тщательно следить за тем, из каких средств будет складываться финансирование кампании партии власти.
-Никол Пашинян призвал армян диаспоры, являющихся гражданами Армении, приехать в Армению и проголосовать «за». Насколько справедливо, что люди, которые не были в стране много лет, никогда не интересовались внутриполитической жизнью Армении, приедут и примут участие в этом процессе?
- Это очень больная и сложная тема. С одной стороны, Конституция не ограничивает в правах граждан в зависимости от их местонахождения. Никол Пашинян, его правительство, и гарант Конституции должны делать все для того, чтобы обеспечить условия осуществления данного права гражданами. Несмотря на низкую стоимость билетов, по уверениям Пашиняна, далеко не все смогут прилететь в Армению для того, чтобы принять участие в выборах. Максимум несколько сотен человек из его же сторонников. То есть, граждане Армении вне ее пределов могут оказаться в неравных условиях. А основное правило справедливых выборов – равные условия для всех.
Поэтому единственно правильное решение известно из опыта других стран. Для этого есть регистрация на выборы, например, в США, с получением открепительного бюллетеня. Можно найти самые разные технологические решения для того, чтобы обеспечить участие. Но для этого должна быть политическая воля для организации выборов в местах компактного проживания граждан вне Армении. Пашинян это обещал во время бархатной революции, но обещанного три года ждут, а на четвертый забывают. Между тем, это проблема и для качества демократии в стране – как можно утверждать, что «глас народа» был услышан, если его треть не могла принять участия в выборах по тем или иным обстоятельствам. Вовсе не все они годами не живут в стране.
В вашем вопросе звучит и эта тема неравенства – разве те граждане Армении, которые не живут постоянно в республике, могут иметь равные права с теми, кто постоянно живет и исправно платит налоги. Разумеется, нет. На этой почве в определенных «интеллектуальных» кругах Армении сложилось устойчивое неприятие, к тем гражданам, которые не несут, как им кажется, бремя государственности наравне с резидентами. В самых крайних проявлениях это выливается в “местечковый шовинизм” c самыми пагубными последствиями для армянского строительства нац. государства. Для того, чтобы в этом вопросе была справедливость, необходимо создать другую систему «взвешивания» голосов. Это сложно, но при современных технологиях и при нашем творческом потенциале, нет ничего невозможного в этом плане .
-Во время своего выступления в Национальном Собрании Никол Пашинян довольно резко высказался в адрес своих оппонентов, назвав тех, кто не с ними, «антигосударственными». Разве премьер-министр не ведет таким образом общество к поляризации? Не содержит ли это рисков?
-В его речи прозвучало несколько несовместимых с нормами демократии тезисов. Самый пагубный из них – это большевистский, точнее сталинский тезис: "Кто садится меж двух стульев, тот предает революцию. Кто не с нами, тот против нас." Безусловно, оно ведет к усилению разделительных линий и никак не соответствуют ни по стилю, ни по содержанию им же провозглашаемым принципам. Это была речь потенциального авторитарного лидера, а в условиях возможной консолидации в одних руках всей власти, всех ее ветвей, есть большая опасность снова встать на те же грабли его духовного учителя Левона Тер-Петросяна.
Когда по окончании работы Конституционного собрания 13 американских штатов 17 сентября 1787 года у одного из ее авторов, 81 летнего Бенджамина Франклина, спросили, каким будет государственное устройство, он ответил: «Республикой, если сможете ее сохранить». В той американской республике были четко прописаны принципы разделения властей и механизмы сдержек и противовесов, императивных условий существования республики. Граждан Армении должно в первую очередь беспокоить состояние республики после этого референдума, когда фактически страна на какое-то время останется без Конституционного суда, то есть даже по референдуму, если найдутся группы готовые опротестовать результаты, им некуда будет обращаться. Насколько я понимаю, по Конституции Армении эти вопросы в функциональной компетенции КС.
Более того, у меня нет никаких иллюзий по поводу того, что партия власти сделает все для того, чтобы в новом составе КС у нее было необходимое большинство судей. В сказки о том, что это невозможно в ситуации, когда они контролируют две другие власти, я не верю. Помним, политика – искусство возможного. Складывающаяся структура сделает это вполне возможным и по возможности незаметным для внешних наблюдателей, незнакомых с внутренней кухней.
