ИА REGNUM: В Москве официальные представители Никола Пашиняна давно анонсировали конституционную реформу в Армении, суть которой будет в возвращении к президентской форме правления. Ясно, что в президенты будет баллотироваться Н. Пашинян. Кто сможет составить ему конкуренцию и альтернативу?
Действительно, конституционная реформа анонсирована, однако все, что касается сути и философии этой реформы, пока остается доподлинно неизвестным. Да, судя по разным индикаторам, можно предполагать, что речь идет о возврате к так называемой полупрезидентской форме правления, однако официальных заявлений на этот счет не было. Если не ошибаюсь, министр юстиции обещал представить их в январе. Так что лучше всего дождаться опубликования соответствующих текстов и только потом начинать обсуждения на эту тему. Что касается вопроса по поводу конкуренции и альтернативы, то здесь многое будет зависеть от конкретных обстоятельств. Какой будет концепция реформ? Будет ли она грубо направлена на сохранение власти или же это уже сегодня очевидное желание будет умелым образом спрятано в пакете демократических преобразований? Когда власти будут пытаться провести референдум, а когда сами выборы? Какие процессы будут протекать во внутренней политике страны и что будет происходить в регионе? Поживем — увидим.
ИА REGNUM: Конституционная реформа в Армении запланирована на март 2020 года — одновременно с выборами президента в Нагорном Карабахе. Их связь очевидна, но содержит в себе вопросы: что ждать НКР от такого совпадения? Насколько верны сведения о том, что институты НКР могут быть сокращены в пользу Армении?
Не думаю, что проведение конституционной реформы в марте 2020 года реалистично. Если выведению реформ на референдум должны предшествовать реальные, а не фейковые общественные и экспертные дискуссии, то это физически невозможно. На мой взгляд, подобный процесс займет не менее 6−8 месяцев как минимум, если, конечно же, мы все еще живем в демократической стране. Соответственно, совпадений по срокам с выборами в Арцахе, как мне кажется, не будет. А каким образом государственные институты НКР будут сокращаться в пользу Армении — я не только не знаю, но и не представляю. Уровень интегрированности между Арменией и Арцахом очень высок, но взаимозаменяемости государственных институтов не было никогда. НКР — хоть и непризнанное, но полноценное демократическое государство с состоявшимися государственными институтами и эффективной системой госуправления.
ИА REGNUM: Вы — глава офиса второго президента Армении, который сейчас в Армении подвергается политическому преследованию по политически мотивированному и лицемерному обвинению. Освобождение Роберта Кочаряна — неизбежно. Вернётся ли он после этого в политику? Или тревоги его врагов не обоснованны?
Роберт Кочарян уже вернулся в политику. Более того, на сегодняшний день именно он является лидером одного из «оппозиционных центров» (пользуюсь его терминологией), которые ведут активную борьбу против антинациональной политики властей, против правового произвола, против попыток девальвировать национальные ценности, попыток исказить и переписать новейшую историю нашего народа. Кстати говоря, на мой взгляд, к длинному перечню всех заслуг президента Кочаряна перед нашими двумя государствами нужно добавить еще одну: именно благодаря его возвращению в страну в июле прошлого года и готовности мужественно переносить все тяготы незаконного ареста (как и незаконного уголовного преследования в целом) удалось сорвать маску «демократов» с лица сегодняшней власти. Не будь «дела Кочаряна» (или будь он в бегах), не было бы ни позорного для страны акта блокировки судов, ни преследования судей, посмевших применить закон и освободить Роберта Седраковича на какое-то время, ни оголтелой и грубой атаки на Конституционный суд, ни многого другого (защитная группа предоставила мне недавно список из 39 (!) подобных беспрецедентных событий, содержащих нарушения Конституции, законов РА и прав человека). А освобождение его действительно неизбежно: дело о так называемом свержении конституционного строя — фарс, который в принципе уже разоблачен. Все остальное — вопрос времени.
