27 января 1973 года выстрелы 77-летнего американского интеллигента дали старт борьбе за признание геноцида армян, инициировав новый виток освободительного движения.
Гурген Яникян родился 24 декабря 1895 года в западноармянском Эрзруме (Карин), и вскоре же после рождения ему с семьей пришлось спасаться от массовой резни, в которой от рук османских палачей погибло около 300 тысяч армян, — Яникяны бежали в Карс, находившийся тогда в составе Российской империи. В 6-летнем возрасте, ненадолго вернувшись на родину, вместе с матерью он стал свидетелем чудовищной сцены: турки отрезали голову его старшему брату. После пережитых ужасов Гурген проходил долгое лечение в Швейцарии, где он освоил французский. Позже, вернувшись в Россию, учился в Нор-Нахичеване (Ростове-на-Дону), Тифлисе и на архитектурном факультете Московского университета. Необычайно разносторонний молодой человек всерьез увлекся театром, играл в спектаклях известных московских и тифлисских трупп на русском и армянском языках.
В Первую мировую войну Яникян воевал на Кавказском фронте в армянской добровольческой дружине Дро (Драстамата Канаяна). Был награжден Георгиевским крестом за подрыв турецкого арсенала. По воспоминаниям, в то время отец Гургена взял с него клятву отомстить за свой народ.
После войны, закончив обучение в Москве и получив диплом инженера, вскоре поступил в швейцарский университет. По возвращении занимал ответственные должности в молодом СССР, участвовал в спасении голодающих Кавказа и Дона, получил правительственные награды и в благодарность от Сталина в начале 30-х годов — возможность уехать с женой Шушаник, во всем поддерживающей мужа единомышленницей, в Иран (персидское подданство он имел с раннего детства). Строительная компания, которой владел Яникян, выполняла крупные заказы советского правительства, к примеру, была построена железная дорога от Персидского залива до советской границы, по которой в СССР доставлялась помощь союзников в годы Второй мировой войны. Клиника врача-гинеколога Шушаник тоже пользовалась отменной репутацией, и вскоре супруги стали весьма состоятельными людьми.
Заработанные средства были потрачены на создание фильма под названием «Рай», о котором впоследствии Гурген писал: «Я хотел создать картину, которая показала бы миру не только все зверства Османской империи к другим народам, но и отношение крупных держав к геноциду ХХ века … я хотел пробудить совесть человечества и наш дремлющий народ». В работе над фильмом участвовали соратники Яникянов — девушка-гречанка, чья бабушка перед смертью поведала о нечеловеческих зверствах в те страшные годы, и даже два турецких студента, испытывавших ненависть к действиям своей страны и желавших смыть полувековое клеймо убийцы со своего народа.
За успешное строительство стратегической железной дороги правительство США предоставляет Яникяну американское гражданство, однако заработанные деньги — 1 млн долларов — по распоряжению шаха ему получить не удается и, соответственно, он не может завершить работу над фильмом. Несмотря на грубое нарушение закона, гласившего, что никакое государство не может получать помощь от Соединенных Штатов, если оно должно хотя бы одному американскому гражданину, американский суд открестился от Яникяна ради сохранения хороших отношений с шахом (в то время интересы США в Иране были огромны).
Утративший возможность сделать фильм Яникян не опускает руки. Живя во Фресно (Калифорния), он проводит исследования в области истории народов и религий, кроме того, совершает кругосветные путешествия, встречается с первыми лицами государств, министрами, королями, просит некоторых из них оставить свои автографы на редкой турецкой банкноте, которую в будущем он использует для знакомства с двумя турецкими дипломатами. В это же время он активно публикуется в прессе, пишет книги, которые переводятся на многие языки. Его имя в каталогах крупных библиотек США по количеству литературных и философских трудов среди армянских авторов он занимает второе место (уступая У. Сарояну). На основе книги «Рай» он все-таки снимает фильм о турецких зверствах, однако американские власти не позволяют завершить работу.
Изобретательский талант Гургена тоже не дремлет: созданный им прибор янископ способен «видеть» предметы глубоко в земле. Свое изобретение он дарит правительству США, но просит предоставить прибор для поиска братских захоронений в пустыне Дер Зор, где он хотел поставить памятник жертвам геноцида, но правительство отказало ему, не желая осложнения отношений с Турцией.
После этого родилось решение. В своих воспоминаниях «Цель и истина» Гурген Яникян потом напишет: «Когда я понял, что все окончательно пропадает, я стал искать способ показать миру, кто такой турок на самом деле. Три дня я не выходил из квартиры. Все время думал о возможном способе». Он был против крови, но после всего, с чем пришлось столкнуться на пути гуманной борьбы, решил, что в этом сценарии без нее не обойтись: «В мире происходит несусветная несправедливость… Только кровью ты можешь привлечь внимание людей».
С того момента Яникян тщательно продумывает каждый свой шаг на пути к цели. Он находит повод для знакомства с турками — явившись в консульство под видом перса, желающего подарить турецкому правительству уникальную купюру с автографами знаменитостей и картину итальянского художника, когда-то висевшую в спальне султана Абдул-Гамида, которой Гурген Яникян действительно обладал. Турки заинтересовались и попросили у него копию купюры и фотографию картины для отправки в Анкару.
Как коллекционер, он едет в турецкую столицу и в Советскую Армению. В Ереване дарит картины, одна из которых — «Восточный интерьер» М. Сарьяна. По возвращении в США Яникян узнает, что турецкое правительство принимает его предложение: он может передать консулу подарки. Написав и разослав нужные письма и раздарив всё имущество, он готовится к акту возмездия.
27 января 1973 года Яникян пригласил в гостиницу Santa Barbara Biltmore турецкого генерального консула в Лос-Анджелесе и вице-консула, объявил им, что он армянин, родившийся в Эрзруме, предъявил дипломатам емкое обвинение и разрядил в них пистолет. Затем, вызвав полицию, спокойно дождался ее приезда.
На суде Яникян заявил: «Я не убивал двух людей, я уничтожил два зла». Представителей власти страны, которая не желает признавать свои злодеяния, Яникян считал такими же виновными, как и тех, кто уничтожил 1,5 миллиона армян Османской Турции. Он надеялся, что громкий процесс определит факт геноцида армян и в некотором роде повторит берлинский процесс Согомона Тейлеряна, но суд оказался совсем не таким, каким представлял его «автор сценария». Не без влияния внешних сил суд отказался выслушать мотивы преступления. Спустя 25 лет это признал прокурор Дэвид Минер: «Сожалею, что не позволил доказать геноцид. Не потому что нужно было освободить Яникяна, а потому что на самые темные страницы истории необходимо проливать свет — чтобы подобные ужасы никогда не повторялись. Если бы я мог повернуть время вспять, я бы действовал по-другому независимо от последствий».
Гурген Яникян выступил единственным свидетелем геноцида, он рассказал, как были убиты 26 его родственников, включая обезглавленного на его глазах брата, и заявил, что убил турецких дипломатов как представителей «правительства, которое уничтожало его народ». В июле 1973-го он был приговорен к пожизненному заключению. В 1984 году в связи с плохим состоянием здоровья 88-летнего Яникяна выпустили — за месяц до кончины.
Двенадцать выстрелов Гургена Яникяна не создали «наш армянский Нюрнберг», что было его целью, но все-таки заставили мир вспомнить о трагедии армянского народа. Кроме того, они были услышаны и в пробудившемся армянстве. Вскоре после события 1973 года появилась «Группа заключенного Гургена Яникяна», впоследствии известная как Армянская секретная армия освобождения Армении.
