Какими Вам представляются перспективы реализации подписанного 24 ноября на брюссельском саммите "Восточного партнерства" Арменией и ЕС Соглашения о всеобъемлющем и расширенном партнерстве и что и при каких условиях это может сулить Армении?
Не вдаваясь во все подробности взаимных обязательств, закрепленных в подписанном в Брюсселе соглашении ЕС-Армения первым делом стоит отметить, что документ этот в определенной степени со временем может сыграть позитивную роль в вопросе стабилизации, углубления и систематизации армяно-грузинских политических и торгово-экономических отношений. То есть, благодаря этому соглашению Армении и Грузии в перспективе будет легче взаимодействовать на европейском направлении и даже станет возможным осуществление совместных проектов. До сих пор все основные преференции от Запада получала Грузия и даже логистика европейских компаний строилась таким образом, чтобы для грузопотоков, пассажиропотоков идущих с запада на восток эта страна являлась неким перевалочным пунктом, местом промежуточной обработки грузов. Я особо акцентирую внимание на Грузии, поскольку до сих пор общей международной площадки для такого рода взаимодействия у нас не существовало – были лишь двусторонние отношения обремененные трудностями, связанными с разновекторностью нашей внешнеполитической ориентации. Вместе с тем у ЕС появилась легальная база для оказания политико-правового давления на власти Армении с тем, чтобы последние начали проводить более ответственную политику в сфере управления государством – всерьез занялись бы проблемой искоренения коррупции и тотальной монополизации доходных отраслей экономики страны. Для рядовых же граждан Армении основным позитивным следствием подписания соглашения в ближайшее время пока может стать лишь либерализация визового режима при поездках в страны ЕС.
Мы живем в эпоху в которой нашей безопасности и безопасности наших соседей в одинаковой мере угрожают стремительные глобальные политические перемены. Какое место занимает в этих процессах Армения и можем ли мы вообще как-то встроиться в стремительные трансформации в мировых масштабах с целью нивелировать риски собственной безопасности?
Ну, во-первых, следует иметь в виду, что процессы эти неодинаково воспринимаются, как глобальным игроками, так и нашими менее влиятельными соседями по региону. Процессы эти планируются и направляются, преследуют определенные, вполне конкретные цели, связанные с масштабной трансформацией политико-экономического и военно-политического облика всего евразийского пространства и радикальным перераспределением там соотношения сил и влияния мировых силовых центров. Например, Турция станет активнейшим образом способствовать успеху инициатив своих союзников, направленных на достижение коренного слома прежнего баланса сил в регионах Ближнего Востока и Центральной Азии, тогда как Россия и Иран будут всеми силами стараться этот баланс сохранить. В этом контексте Армении в первую очередь необходимо произвести оценку шансов на успех, вовлеченных в это противостояние государств, что потребует серьезнейшей работы узких специалистов. На основании результатов такой оценочной работы станет возможно выработать оптимальную политическую линию, способную сделать максимально безопасным наше существование в предстоящий довольно продолжительный период военно-политической и экономической турбулентности, которая может накрыть наш и сопредельные регионы лет на десять-пятнадцать. Добиться нужного нам результата теоретически возможно, однако для этого действующие власти Армении должны будут привлечь компетентных, не ангажированных экспертов, способных сделать необходимую работу на подобающем уровне, а с этим-то как раз будет очень сложно – тут может возникнуть серьезнейший конфликт интересов конкретных лиц во власти с интересами государства.
В преддверие встречи с Владимиром Путиным и трехсторонней встречи Путин-Роухани-Эрдоган президент Турции анонсировал обсуждение на встрече в числе иных вопросов и карабахской проблемы. Эрдоган выразил предположение, что в случае сосредоточения российского коллеги на данной проблеме, она “будет легко решена”. Насколько Вам представляется вероятным желание президента РФ “сосредотачиваться” на Арцахе именно сейчас и о каких вариантах урегулирования может вообще идти речь?
По большому счету Эрдоган просто возложил всю ответственность за ход процесса мирного урегулирования конфликта на российскую сторону, на президента Путина лично. Таким образом, турецкий лидер, заявляя, что судьба урегулирования конфликта находится в руках России, как бы обвиняет Москву и в том, что до сих пор мирного решения нет и нет надежды на то, что в ближайшее время в этом направлении произойдут позитивные сдвиги. Что же касается наличия у российского руководства желания решить проблему, то нет оснований в этом сомневаться. Другое дело, что в России, скорее всего, отсутствует какое бы то ни было желание в этом вопросе «брать в долю» Турцию, а уж тем более действовать по предложенным последней сценариям. Для Турции же единственной возможностью практически принять участие в урегулировании конфликта может стать предложение открыть турецко-армянскую границу, взамен на сдачу 2/3 территории Республики Арцах Азербайджану.
Считаете ли Вы возможными серьезные, содержательные переговоры по Карабаху в 2018 году, учитывая ожидающиеся в Азербайджане выборы президента и окончательный переход Армении от полупрезидентской к парламентской системе правления?
Предпосылок для радикальных подвижек в переговорном процессе в 2018 году я в данный момент не вижу. При этом, на мой взгляд, напряжение на линии соприкосновения вновь начнет расти, если армянские переговорщики в течение ближайших двух-трех месяцев не выработают новые подходы и не пересмотрят философию ведения переговорного процесса.
Российские дипломаты и эксперты периодически твердят о заинтересованности Москвы в поддержании существующего статус-кво вокруг Арцаха. Отражает ли, на Ваш взгляд, последовательная российская политика по накачиванию Южного Кавказа современными в том числе наступательными вооружениями подобную заинтересованность? Если нет, то какой мотивацией может быть обоснована подобная линия России?
Продажа Россией оружия сторонам конфликта преследует вполне прагматичную цель – через поставки вооружений российское руководство решает вопрос повышения военно-технической зависимости сторон от России, зарабатывает деньги, а также контролирует баланс наступательных и оборонительных вооружений в зоне конфликта, что позволяет ей обладать также и определяющим политическим влиянием на Ереван, Баку и Степанакерт. Конечно же, такое поведение России никак не соотносится с тем утверждением, что армяно-российские отношения имеют стратегический характер, однако, если исходить из того, что для России стратегически важно сохранить свое военно-политическое присутствие на Южном Кавказе, а это присутствие можно надежно обеспечить, если Армения во всех сферах будет критически зависеть от России, то определенную логику в действиях Москвы можно будет разглядеть.
В политологической среде существует мнение согласно которому совпадение интересов России и Запада по Нагорному Карабаху уже стало традицией. Если Вы с этим согласны, то чем это может быть обосновано, если не международной ролью Армении по сдерживанию Турции?
Для США и их ближайших союзников в действительности не существует проблемы сдерживания турецкой военно-политической и экономической активности на восточном направлении. Турецкую пока что мирную экспансию реально будут заинтересованы сдерживать Россия, Иран и Китай. Нам же следует в первую очередь иметь в виду, что Россия, США и ЕС едины в одном – согласованный и совместно одобренный ими механизм урегулирования конфликта на основании принципа «территории в обмен на статус» грозит Арцаху потерей большей части территории. То есть для нас совершенно не имеет никакого значения под чьим патронажем будет осуществляться такое урегулирование – результатом его будет потеря почти 8000 квадратных километров территории и именно для того, чтобы обезопасить страну от такого крайне нежелательного развития событий, нынешнее армянское руководство и должно всерьез заняться подготовкой новых запросных позиций в переговорном процессе и сделать это таким образом, чтобы мировые центры силы отнеслись к этому благожелательно или, по крайней мере, нейтрально. Такая возможность у нас все еще существует.
