События на карабахско-азербайджанских фронтах продолжают оставаться в центре внимания многих аналитических центров, и хотя в основном обеспечен информационный охват вокруг основных действующих сторон, тем не менее, как-то на двадцатом плане остались события, которые оживили в памяти многих связь с Карабахской проблемой и соседнего Ирана. В то же время, уже оценивая как бы «задним числом» военную авантюру Азербайджана (а и сам Баку официально устами президента Ильхама Алиева признал, что первым нарушил соглашение о перемирии 1994 г.), на ум невольно приходит вывод, что суть проблемы скрыта не только в том, что президенты Азербайджана, Армении и Турции накануне «пятидневной войны» пребывали в США. Сопоставляя с очередным оживлением Иранского фактора в Карабахском вопросе и «прогулки» Ильхама Алиева, Сержа Саркисяна и Реджепа Тайипа Эрдогана в Вашингтон, например, с сообщением от 1 апреля иранских и сирийских СМИ о прибытии в Сирию элитных иранских спецназовцев в лице 65-й воздушно-десантной бригады «Nohed» Вооружённых сил ИРИ «для осуществления консультативной поддержки армии президента Сирии Башара аль-Асада», становится заметной связующая нить между Сирией и Закавказьем. И вряд ли случайно в ряде СМИ о вспышке военных действий в Нагорно-Карабахской республики уже говорят как о «Сирии-2». С этих позиций уже не выглядит простым совпадением по времени начало Азербайджаном агрессии против НКР, по сути, сразу же после ввода иранских спецназовцев в Сирию.
Президенты Азербайджана, Армении и Турции, видимо, имели время и возможности не только «просто встретиться» под эгидой американского президента Барака Обамы и других высокопоставленных лиц Белого дома и Госдепартамента (Байден, Керри и др.), но даже и что-то совместно пообсуждать, в том числе и относительно проблемы НКР. Наверняка — нечто из полуистеричных вскриков и предыдущего, и нынешнего американских сопредседателей Минской группы ОБСЕ о недопустимости сохранения статуса-кво в урегулировании, о необходимости «скорейшего решения», об угрозе «новой войны» и, конечно, о «безотложной необходимости ввода международных сил» в зону конфликта. Всё это отвергалось на протяжении многих лет, по крайней мере, руководством и военными НКР. Невооружённым взглядом можно увидеть, что уже свыше года звучащие предложения представителя США в МГ ОБСЕ Джеймса Уорлика направлены на полную ревизию очерёдности выполнения шести пунктов пресловутых «Мадридских принципов», ведь даже новейшие «версии» этих принципов не предусматривают немедленного отказа от статуса-кво и, тем паче, даже разговора о «международных силах» в зоне конфликта до того, как будет найдено политическое решение. То есть – закрепление некого «промежуточного статуса» НКР, «обеспечивающего гарантии безопасности и самоуправления», а это уже подразумевает, что Карабах утверждается международным сообществом в качестве отдельного гособразования (допустим, нечто вроде «подмандатной территории ООН»), причём с «обеспечением коридора», связывающего Армению с НКР. И – в обязательном порядке – «определение будущего окончательного правового статуса путём имеющего обязательную юридическую силу волеизъявления», т.е. некий плебисцит или референдум в НКР.
Всё последнее время США, Турция и Азербайджан всячески выступали против того, чтобы даже не совсем приемлемые для армянских сторон пункты «Мадридских принципов» осуществлялись бы в том порядке, который ранее, казалось бы, одобрили все три конфликтующие стороны и сопредседатели МГ ОБСЕ. И вполне логично, что ради того, чтобы «подстегнуть» Армению и НКР, а вместе с ними – Россию и…Иран, некие круги в Вашингтоне и «союзных» столицах возжелали маленькую победоносную «войнушку» с максимально возможными жертвами для НКР и Армении, с угрозами для РФ и Ирана, которые до сих пор заняты Сирией. Не зря президент России Владимир Путин на фоне всех последних сообщений и из Закавказья, и из Новороссии, и из Нидерландов, и из Приднестровья и т.д., тем не менее, нашё время и счёл необходимым публично заявить, что «коренной перелом в Сирии ещё не наступил». Видимо, будет нелишне предположить, что именно для обеспечения этого коренного перелома в Сирию 1 апреля и вступила 65-я воздушно-десантная бригада «Nohed» иранских Вооружённых сил. В какую же сторону видят коренной перелом в Сирии власти России и Ирана, примерно дал понять 6 апреля командующий КСИР Ирана генерал-майор Мохаммад Али Джафари в своём выступлении перед высшим офицерским составом Корпуса, заявив, что Тегеран «никогда не позволит разделения ни Сирии, ни одной из мусульманских территорий». И напомним, что точно такая же позиция у Ирана и по планам «федерализации» соседнего Ирака. Не зря и то, что именно в апрельские дни резкого обострения в зоне карабахско-азербайджанского конфликта госсекретарь США Джон Керри «внезапно прозрел» и признал, что без участия Ирана «урегулировании в Сирии и Йемене невозможны» — и, точно так же, как ранее обвинял Россию в «неконструктивности» по Сирии, сейчас обвинил Иран в нежелании «помочь международному сообществу». Видимо, в устранении Башара аль-Асада – хотя, возможно, у США иные «просьбы» к Ирану по Сирии…
Вопрос о том, кем же в итоге выступал президент Армении в новой стратегической обстановке, на фоне вашингтонских встреч, пока вынесен за рамки. Но есть все шансы ожидать, что в скором времени США, Турция и Азербайджан начнут обвинять Иран (Россия у них – традиционно «во всём виноватая»…) в «неконструктивизме» и по Нагорному Карабаху. Речь о тёмной истории с тремя минами или снарядами, «случайно» залетевшими на территорию приграничного иранского села Хода-Афарин в провинции Восточный Азарбеджан, якобы «со стороны Нагорного Карабаха». Тут важно всё – и то, что за мины или снаряды летели в сторону Ирана и разорвались в этом Хода-Афарине, и когда это произошло, когда об этом было объявлено. А также важно и то, что последовало вслед за иранской реакцией на отмечаемый «непредумышленный» обстрел Ирана из зоны конфликта. У мин или снарядов, в принципе, ограниченные возможности «залётов» в Иран из НКР – в зависимости от калибра, самое большее от 5-8 до 12-15 км. Если, конечно, стороны не стреляли из дальнобойных систем залпового огня типа «Смерч» или «Ураган». Но и в этом случае, учитывая местоположение деревни Хода-Аферин (а это явно не очень далеко от исторического Худаферинского моста), следует полагать, что стрельба по иранской территории велась на пространстве от райцентра Гадрут и вплоть до железнодорожной станции Горадиз. Господствующие высоты села Горадиз всегда были желанны – и Азербайджану, и тем силам, которые с начала 90-х годов мечтали о «южном транзитном коммуникационном коридоре» от Турции до Каспия и далее в Среднюю Азию, так как ж/д станция Горадиз при владении высотками превращалась бы для Турции и Азербайджана в важнейший пункт на стратегической карте региона. Одновременно, с учётом проектов ж/д ветки Баку-Тбилиси-Ахалкалаки-Карс, полностью отсекалась Армения – как от севера, так и от Ирана. Более того, по суше отсекался и Иран – от возможности бесперебойной сухопутной связи с РФ и от Средней Азии.
На юге НКР ожесточённые бои, действительно, велись. И даже – после вроде бы объявленного 5 апреля перемирия. О трёх «миномётных снарядах», без указания их конкретного типа, говорит сама иранская сторона. Судя по тому, что данные Ирана не отрицали ни НКР, ни Армения и ни Азербайджан, инцидент с обстрелом иранского села Хода-Аферин действительно имел место. Судя по сообщениям агентства Fars, всё произошло вечером 2 апреля. Именно тогда всего лишь (!) замгубернатора по политическим вопросам и безопасности провинции Восточный Азарбеджан Саид Шабестари Хиабани сделал внушение конфликтующим сторонам и потребовал прекратить провокации. Он же сообщил, что «конфликтующие стороны после серьёзного предупреждения иранских пограничников дали обещание, что подобное больше не повторится». Что происходило в зоне военных действий 2 апреля вечером, иранские источники сообщали позже – 4 и 5 апреля. А в промежутке Азербайджан 3 апреля поспешил объявить об «одностороннем прекращении огня». И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не понять – во-первых, Армии обороны НКР удалось доказать иранцам, что обстрел вёлся не со стороны Карабаха. И как будто это и было предметом обсуждений во встрече 4 апреля между 1-ым замминистра обороны Армении Давидом Тонояном и иранским военным атташе в Ереване полковником Хоссейном Шейхом. Правда, почему-то в ходе этой встречи говорилось, что «случайные» мины залетели в селение Верхний Колибеглу иранской провинции. Так одно или два иранских села оказались в радиусе обстрела? Ответа на этот вопрос нет. «Уточнив координаты означенного селения, армянская сторона сообщает, что оно находится в тылу карабахских ВС, и, соответственно, его обстрел с армянской стороны маловероятен. В ходе встречи было отмечено, что этот инцидент больше похож на провокацию и не исходит из интересов армянской стороны. В результате встречи была достигнута договоренность о периодических двусторонних контактах с целью предотвращения распространения дезинформации. В этом контексте карабахские ВС дополнительно изучат факт артобстрела иранского селения и сообщат об итогах иранской стороне», — говорится в сообщении пресс-службы Минобороны Армении.
Во-вторых, иранцы явно поймали азербайджанцев с поличным. 5 апреля командующий погранслужбы Ирана, бригадный генерал Касем Резайи во время своего визита в ирано-азербайджанские приграничные районы в северо-западной провинции страны, говоря об инциденте, указывал только на то, что он «предостерёг армянских пограничников не повторять подобные действия» и что «несколько неумышленных миномётных снарядов» прилетели «из Армении». Возможно, что под «Арменией» иранский генерал имел в виду именно НКР, потому что из Армении далеко не всякая ракетная установка «добросит» свои ракетные снаряды до Худаферинского моста и иранского села Хода-Аферин – ведь в сообщениях-то иранских СМИ и заявлениях иранских чиновников говорится, что под обстрел попал именно этот населённый пункт, а не Верхний Колибеглу. Но иранцы же говорят именно о миномётных снарядах, а не ракетах. И вот что интересно – продолжая тему, генерал Резайи подчёркивает, что в рамках поездок по приграничным районам встречался только с «зам.начальника государственной пограничной службы Азербайджана генерал-майором Ильхамом Мехдиевым, на которой между двумя странами были рассмотрены совместные пограничные вопросы». Судя же по мгновенной реакции Баку – одностороннее объявление о «прекращении огня» от 3 апреля, Иран, действительно, свои жёсткие предупреждения адресовал именно и в первую очередь Азербайджану. Вот цитаты из иранских источников: «Представитель Исламской Республики также заявил о готовности иранских вооружённых сил ответить на любые вооружённые провокации»; «Мы будем жёстко реагировать на любую агрессию против территории нашей страны»; «Иранские пограничники предупредили, что в случае повторного обстрела готовы предпринять ответные меры, обе стороны конфликта обещали не повторять подобную ошибку.
Встаёт вопрос – а кто «попросил» Азербайджан пустить парочку-другую мин в сторону Ирана? Претенденты на этот неблаговидный статус «советчиков»-просителей те же самые – США, возможно, ещё какие-то западные страны и Турция. Отметим – вторыми после властей России бросились призывать армян и азербайджанцев к восстановлению статуса-кво и прекращению военных действий именно иранцы. И именно 3 апреля министр обороны ИРИ Хоссейн Дехган проводил телефонные переговоры со своими коллегами из Армении и Азербайджана. Все перечисленные факты и события, наряду с непреложностью того, что именно Москва и Тегеран первыми жёстко призывали конфликтующие стороны прекратить огонь, во-первых, наглядно говорят о том, что явно не Россия и Иран «уговорили» Алиева начать агрессию против НКР. Во-вторых, о том, что безотносительно к тому, насколько серьёзными были военные успехи или неуспехи азербайджанцев по положению на 3-5 апреля, именно после жёстких предупреждений Тегерана официальный Баку начал задумываться и вспоминать о том, что же может означать формулировка «жёсткие ответные меры» из уст иранцев. В-третьих, ход развития сценария тут же заставил вспомнить о том, что с апреля 2001 г. (переговоры в американском Ки-Уэсте) и сопредседатели МГ ОБСЕ, и конфликтующие стороны взяли на себя обязательство своевременно извещать Иран о возможных изменениях в мирных переговорах, о любых новых мирных предложениях, и т.д., то есть о том, что, не будучи членом ОБСЕ, Иран давно и официально признан всеми действующими сторонами заинтересованным государством, без учёта мнения которого окончательное урегулирование, в сущности, невозможно. Например, потому, что Иран с 1992 г. выступал и выступает категорически против ввода в регион любых контингентов из внерегиональных стран, к которым в случае с НКР относит и Турцию. В-четвёртых, это также напомнило о настойчивости, с которой иранская дипломатия в Ереване (видимо, и в Баку) выясняла в официальных и приватных контактах вопрос о том, что и как планируют конфликтующие стороны в отношении части территорий зоны конфликта, непосредственно примыкающей к северным границам Ирана…
Если допустить, что президенты Азербайджана и Армении в Вашингтоне в той или иной форме дали согласие на ввод «миротворческого контингента» из внерегиональных стран, то это означает, что Запад вкупе с Баку и Ереваном хотят отойти от договоренностей 2001 г. 8 апреля множество СМИ распространило заявления С.Саркисяна из интервью Deutsche Welle, в котором армянский президент заявляет, что Армения никогда не высказывалась против миротворцев в зоне конфликта: «Мы никогда против этого не высказывались, но считаем, что этот конфликт должен быть в целом и окончательно решён. Напротив, мы изъявляли готовность подписать соответствующий документ, который бы предусматривал всеобъемлющее урегулирование этого конфликта, в том числе и присутствие миротворцев между нашими двумя сторонами». Развил идеи президента глава парламентской фракции правящей Республиканской партии Армении Ваграм Багдасарян: «Если международные структуры будут настаивать на необходимости размещения миротворческих сил, мы не будем против». Наверняка и в Баку сейчас заявляют нечто подобное. Но тогда понятно, почему активизировались дипломатические усилия России и Ирана. Им «чужаки» в военной форме в качестве «прослойки» на территориях, являющихся стратегическим тылом для РФ и ИРИ, абсолютно не нужны. Так, 5-6 апреля в Тегеране были срочно вызванные министры иностранных дел Турции и Азербайджана, а 7 апреля в Баку в формате «рабочего завтрака» встречались министры иностранных дел Азербайджана, Ирана и России. Не для кого не секрет, что главнейшим вопросом был именно провалившийся «блицкриг» Азербайджана против НКР. Заметно, что стержнем обоих трёхсторонних форматов является именно Иран. И тогда трудно не увидеть – нет международных структур, которые бы «продавливали» ввод миротворцев (а ведь это, в сущности, оккупация НКР «кем-то») без учёта мнения Тегерана.
В заключение же – о том, как обычно Иран применяет «жёсткие ответные меры». В 1993 г., после всплеска интенсификации военных действий и в условиях внутренней дестабилизации в Азербайджане, Тегеран без лишнего шума ввёл свои войска в Нахичевань и зону конфликта северней своих границ с НКР, взяв под защиту два водохранилища на Араксе. Знают о подобных «жёстких мерах» Ирана и в Иракском Курдистане – по опыту проведения иранцами трансграничных операций против различных «террористов». Сейчас оба тезиса намного актуальней, чем в 1993 г. – у Ирана и новая ГЭС на Араксе, как раз неподалёку от южной зоны последних военных действий в зоне конфликта. И в то же время были сообщения о том, что азербайджанские члены террористической группы «Исламское государство» покинули Сирию и чуть ли не ринулись воевать с НКР. Следовательно, пока МИД России попробует «посоревноваться» с США и Турцией, пытаясь вернуть Армению и Азербайджан к некой новой редакции «Казанского документа» (2011 г.), пока Запад с турками будут «раскачиваться» в поисках международной структуры, готовой навязать миротворцев для НКР, именно иранские войска оперативней всех осуществлят миссию по «разъединению конфликтующих сторон». Можно быть уверенными, что, как и в 1993-м, а также в случаях с вторжениями в Ирак, ни одна держава и ни одна международная структура не посмеет возразить против односторонних шагов Тегерана, направленных на предотвращение угроз безопасности и интересам обороны Ирана.
