Для кого-то Арарат – это очередная вершина, а для кого-то Гора, к которой идут на поклон. Именно с таким чувством я отправилась вместе с командой ArmGeo к этой библейской горе во второй раз. И во второй раз на вершине были развернуты российский и армянский флаги, флаг Армянской федерации альпинизма и горного туризма, а также флаги наших партнеров – журнала «Армения Туристическая», «Ереван тревел», MTV.am, ArmGeo и ЮКЖД. До вершины также была донесена газета «Новое время». Очень символично: возможно, придет такое новое время, когда Армения туристическая, Армения географическая будет простираться снова до этой вершины и далеко за ее пределами.
Многие армяне, просыпаясь утром, первый взгляд бросают на Арарат, который массивно возвышается над Араратской долиной, входит через окна, балконы, двери в каждый армянский дом. Армяне разговаривают с ним на Вы, поклоняются ему и, что удивительно, даже боятся думать, что на эту вершину можно подняться. Но, между тем, находятся те, кто отваживается на подобный шаг, следуя важной миссии просветителя Хачатура Абовяна, который первый ступил на вершину 27 сентября 1829 года.
Гора Арарат до 1921 года принадлежала Армении, но по Карсскому и Московскому договорам от 1921 года была отдана Турции. Вот такой подарок Ленин преподнёс Ататюрку. Несмотря на это Арарат, находясь на нынешней границе Армении и Турции, остается символом Армении, единства армян и болью по утраченным землям. Впервые Арарат появился на гербе Армении после провозглашения независимой Демократической республики Армения в 1918 году, которая также называлась «Араратской республикой».
Арарат присутствовал на эмблеме Закавказской федерации, на гербе Армянской ССР, присутствует на современном гербе Республики Армения, будучи дополненным изображением Ноева ковчега. В ответ на протест турецкого правительства против того что, на гербе Армянской ССР изображён Арарат, не являющийся теперь частью Армении, нарком иностранных дел Георгий Васильевич Чичерин ответил: «На флаге Турции изображен полумесяц, но Луна не является частью Турции».
…Каждый из нашей команды шёл со своей миссией. Мартирос из Ливана увидел фотографию Арарата в детстве, с тех пор Гора стала его мечтой. С этой мечтой жил и Леонид, который приехал в Ереван из России, чтобы с нашей командой подняться на Арарат. Я шла, потому что чувствовала, что Арарат звал меня. Побывав там в прошлом году, почувствовала зависимость от Горы. И я теперь каждое утро смотрела на Арарат, задумчиво попивая чай. Но если признаться честно, не планировала я в этом году идти на Арарат. Думала, мол, в прошлом году была там, а в этом либо на Казбек, либо на Эльбрус. И когда я определилась с новой вершиной, мне стали сниться интересные сны – некая проекция тоски по Горе: будто бы я стою у подножия Арарата со стороны Баязета (ныне – Догубаязит), с грустью смотрю на вершину и ощущаю, что она меня зовёт. И вдруг подходит курд-проводник Бурхан и спрашивает: «Не поднимаешься?» Я ему отвечаю: «К сожалению, нет. У меня нет столько времени!» А он мне: «Сейчас можно подняться на Арарат за один день». Берет меня под локоть и ведет в недра Горы. Ой, мамочки, а там целая инфраструктура: гостиницы, рестораны, бутики, салоны, эскалаторы, лифты – именно на них, ориентируясь на карты, туристы поднимаются на вершину Арарата. За один день. И на каждой станции кассовые будки, в которых сидят головы курдянок. Дал мне Бурхан карту, и я побежала. На крайней перед вершиной станцией оказалась за 15 минут до закрытия, но на кассе сидела мама Бурхана, которая вняла моим слезным увещеваниям и пустила на вершину. И вот стою я на Арарате – ветер притих, надо мной звёздное небо, а внизу с одной стороны огни Еревана, а с другой – Игдыра и Баязета. И от Баязета до Еревана всего лишь каких-то 80 километров, рукой подать, а приходится такой круг давать…
…Команда собралась на удивление хорошая. В прошлом году мы ходили на Арарат маленькой компанией друзей, в этом году нас было 18. Девятнадцатым стал водитель Вааг, который абсолютно не собирался совершать подобный подвиг, но у Горы его вдруг осенило (или осветило-освятило): «Я иду с вами!» А приехал он в одних трико, майке и кедах, но Бурхан обеспечил его всем необходимым. Правда, смешно было, как он укладывал свои вещи в коробку с надписью «Banana» и грузил на лошадей. И что вы думаете, дошел до вершины.
…И вот я снова иду на поклон к главной армянской вершине. Долина, поросшая татарником… Странное дело, я никак не могу запомнить научное название этой колючки - татарником её называли мои прабабушка, бабушка, мама, видимо, так повелось со времён монголо-татарского ига. И Арарат будто бы в тюркском плену… Три дня на подъём и спуск. Три дня волнений и разговоров, которые каждый из нас вёл наедине с вершиной. Сколько бы раз ты ни шёл к Арарату, он никогда не бывает одинаковым. И в этом году уровень снега ниже, и ветер гораздо мягче. Но то, что нас ждало на вершине, можно сравнить с концом света. Но этом чуть позже.
На высоте 2750 отобедали в гостеприимном летнем лагере семьи Бурхана. За шатром блеяли овцы, а в шатре стояла железная печка на четырех ногах, на которой кипели кастрюля и чайник. Родители нашего гида – мама-курдянка, папа – наполовину армянин – приняли нас тепло. Чай в чашках был подобен неиссякаемому источнику - младшая сестра Бурхана бдительно следила за этим. А потом был вкусный обед, после которого снова чай. Вместо хлеба на столе лежали листы лаваша.
Дорога на Арарат большей частью проторенная – по ней идут люди, по ней поднимаются груженые огромными рюкзаками лошади, по этой дороге туда-сюда снуют курдята, которые все лето вместе с родителями проводят на высоте от 3 до 4 тысяч. Неожиданно за поворотом натыкаемся на грязненькую девочку, которая прямо на земле разложила свой товар – вязаные носки, сумки, расшитые платки, арафатки и всякие плетеные фенечки.
Первый лагерь располагается на высоте 3200. Там курды расчистили площадку для палаток, устроили летнюю кухню и даже открыли кафе под навесом «Арарат», в котором можно купить воду, «кока-колу», пиво и опять же – вязаные вещи. На ветру позванивают колокольчики, вплетенные в курдский триколор – своего рода украшение этого «злачного» заведения. Но это кафе для того, чтобы удовлетворять потребности тех, кто остался после сытного обеда, входящего в стоимость, голодным или трезвым. Мы же зареклись не пить, пока не достигнем вершины. Для этого торжественного момента Тигран припас бутылку коньяка «Арарат». Ну какой Арарат без «Арарата»?!
Ночью ребята распевали армянские песни, чтобы поднять патриотический дух – а многие пришли на Арарат именно с такой миссией, чтобы доказать себе и другим, что Арарат армянский.
На следующий день добрались до лагеря на высоте 4200 метров и разбили палатки прямо на краю ущелья. Живописное и говорящее место. Открывается прекрасный вид на Малый Арарат, который острым соском торчит справа, что удивляет, потому что мы привыкли видеть Сис слева. Арарат ворчит камнепадами, которые сходят друг за другом и долго гудят в ущелье. Шумит водопад. Мы умывались и пили воду, стекающего с вечного араратского ледника. Арарат не устрашает, он не голубит, но согревает какой-то отцовской теплотой – когда ты чувствуешь, что тебя любят, но не подают виду, чтобы ты не дал слабину.
В тот вечер отметили день рождения Вартана, который, успешно пройдя альпкурсы в Безенгах и получив значок «Альпинист России», сделал сам себе подарок – испытание Араратом.
Легли спать пораньше, без песен и плясок, отложенных до вершины, поскольку должны были проснуться в 12 часов ночи. Выход на вершину был намечен на час ночи. И здорово, что наша команда была мобильной и управилась со сбором и легким завтраком полуночников очень быстро – вышли мы в 12.40. Двадцать минут стали спасительными, потому что до вершины мы дошли до того, как разыгрался ураган.
Идти в гору в темноте… В этом есть особая загадка – ты просто не замечаешь, как поднимаешься, и только на рассвете обнаруживаешь, что подъем был довольно-таки крутой. Но несмотря на это наша команда под руководством запевалы Шушан пела патриотические песни. И это уже было особенное пение. Пение, вызывающее слезы. Чувствуя испытание Горой, армяне отвечали ей песней и верили, что эти песни знакомы ее слуху.
Я ждала встречи с призрачным Араратом на высоте 5 тысяч метров. В прошлом году, когда мы добрались до этой высоты, восходящее между Большим и Малым Араратом солнце проецировала Масис – такой реальный, огромный и отнюдь не допускающий сомнения в его реальном существовании – на городе Игдыре. В этом году все было иначе. Погода явно портилась. Мы ступили на фирн, покрытый тонким слоем рыхлого снега. На подъем нам не потребовались даже кошки - металлические приспособления для передвижения по льду и фирну, которые крепятся на ботинках различными способами.
Меня всегда интересовало, что это за ледяная глыба слева, так похожая на корабль. Может, это и есть останки Ноева Ковчега?! Но курды никак не прокомментировали мой вопрос – пожали плечами и все… А может, причина кроется в том, что мусульмане не признают Арарат священной Горой, что позволило им сделать его орудием зарабатывания денег. Согласно Корану, Ноев Ковчег причалил к горе Джуди рядом с Мосулом (Ирак). Но я думаю так: Коран писался позже Библии, и исламу нужны были свои собственные святыни. Но турки под руководством профессора Абдулмутталипа Арпа провели свое исследование. С их слов, ученые в течение многих лет занималась изучением Корана, Торы и ассирийских христианских источников, в которых содержались свидетельства о потопе. Были исследованы все местности, указанные в священных книгах. В итоге обнаружилось, что Ной (или Нух, как его называют в арабской традиции) жил в Месопотамии, которая расположена на стыке современных Сирии и Ирана. Наводнение Великого потопа случилось именно в этой местности, логично предположить, что Ной причалил свой ковчег к наивысшей в Месопотамии горе – Джуди. Ни в одном из источников не упоминается точное место остановки ковчега, однако, как заявляет ученый, в книге Бытия написано, что ковчег остановился «17 числа 7 месяца в горах Арарат». По мнению Арпа, под словом «Арарат» здесь подразумевается скопление гор. А горный хребет Арарат, начинаясь на юге Ванского озера, заканчивается как раз у горы Джуди.
К слову, самый распространенный вопрос, который я сейчас слышу: «А Ковчег ты там видела?» Люди почему-то думают, что стоит он там – большой, открытый, во всей его красоте… А между тем, где-то в предгорье Арарата есть музей Ковчега. Да-да, и тамошний старичок, который далек от открытий светил турецкой науки, даже показывает сваи, покрытые известковыми отложениями, на которых, якобы, и строился этот корабль…
…Шаг за шагом, шаг за шагом в темноте… Вскоре эта мелодия шагов превращается в медитацию. Каждый думает о своём, анализирует, планирует. Мартирос волнуется и периодически задает вопрос: «Мы идем наверх или вниз?» «Наверх», - отвечаем мы. Он успокаивается, но через некоторое время снова начинает тревожиться. Одно из проявлений горной болезни, именуемой в народе «горняшкой». Кто-то идет лучше, кто-то хуже, но дойдут все, потому что другого исхода этого паломничества просто не может быть.
20 августа в 7 часов утра по армянскому времени, несмотря на разыгравшуюся стихию – ураган с градом, гром и молнии армянская команда была на вершине символа Армении – горе Арарат.
В тот день из 5 команд дошли до вершины только две – из Армении (естественно, армяне были первыми) и Австрии. Остальные были вынуждены развернуться обратно, чтобы попытать счастье на следующий день. Теперь я точно буду знать, что творится на вершине Горы, когда над ней нависает, казалось бы, небольшая и безобидная тучка. На вершину нас сопровождал абориген Армянского нагорья – армянский волкодав Гампр. Он резвился и валялся в снегу, потом подбегал к нам и будто бы пересчитывал, все ли члены команды на месте. Когда мы добрались до вершины, он спокойно лег в сторонке и задремал – мол, я вас довел, теперь отдохну перед спуском.
Природа неистовствовала, будто бы гора Арарат только появлялась на свет в мучительных родах. Как рассказывает армянский фольклор, способствовал этому чудесному явлению Бог Ваагн - космическая сила, среди всех Солнц - огонь опаляющий, среди звезд - источник света, среди всех духов - самый величавый, среди Богов - Бог Мощи. Он очень любил играться с булавой, выкованной из тысячи и одного солнца. И однажды он метнул ее так далеко, что сразу не смог найти, побывав на всех планетах. Булава вонзилась в грудь Земли. Прямо на глазах у Ваагна булава, не отрываясь от земли, увеличилась в размерах и заняла обширную возвышенную территорию, которую тут же покрыла густая растительность, а зубья булавы превратились в скалы. И Земля приняла свою миссию - рождать божественные блага, питаясь мощью тысячи и одного солнца. И стала это место колыбелью Земного Бога – Араратом.
Дойдя до вершины, кто-то плакал, кто-то целовал снег, кто-то пел, кто-то молился. Вааг собрал в бутылку снег с вершины. Самвел из Карабаха, он же уста Сам, закопал там вымпел Армии освобождения НКР. Сейчас его многие спрашивают об ощущениях во время восхождения на Арарат. Свое состояние и мысли он обрисовал фотографией, на которой изображен камень – крючковатый, будто бы скорченный от боли, мшистый, с пятнами ржавой окиси…
На спуске на высоте 5 тысяч, там где заканчивается ледник, все бросились собирать камни, выковыривая их из замороженной Горы – еще бы, в Армении чуть ли не каждый родственник или близкий человек ждет кусочек святой земли. Нести камни с высоты, на которой каждый грамм кажется весом в килограмм, это тоже особая миссия – может, именно поэтому эти кривые, некоторые тяжелые, на некоторые пористые, как пемза, камнюшки так ценны для тех, кто их ждет. Ну не говоря уже об их святости. Я же обещала переводчику Нельсону камешек и воду с ледника Арарата. Дай Бог ему выздоровления!
В лагере на высоте 4200 метров, когда мы с Мамадом, Владом и Артуром пили согревающий чай, спустившись первыми, старенький побитый мамадовский телефон задребезжал: удивительное дело, когда у всех были разряжены телефоны, нам прозвонился мой любимый человек Тигран. Полночи он искал контакты в интернете, вышел на Бурхана, которого разбудил в два часа ночи, тот дал ему мамадовский номер, но телефон Мамада был отключен – не удалось Тиграну пожелать нам счастливого восхождения, зато удалось первым поздравить с восхождением.
…Ребята, которые поднимались первый раз, были очень опечалены, что не увидели с вершины Ереван, Араратскую долину и Арагац, обсуждали планы подняться еще раз… Но я-то уже знаю, что на Арарат всегда будет хотеться еще раз. И всегда будет казаться, что что-то упустили.
(Перед восхождением на Арарат мы побывали в Карсе и Ани, а спустившись, в Баязете, Игдыре, у водопада Беркри, ночевали на берегу озера Ван, купались в его водах, ели скромных размеров и особого вкуса тарех, гуляли по острову Ахтамар, разговаривали с ванскими кошками, стучались в Дверь Мгера, молились в армянской церкви в Вараге, хранителем которой стал курд Чобан, знакомились с интересными людьми, в жилах которых течет капелька армянской крови… Но об этом я расскажу в следующей части своего повествования).
