Посетил в Питере российскую премьеру «Джобса».
Это очень ушлый и, безусловно, грамотный коммерческий проект для монетизации ай-культа по дешёвке, на скорую руку.
Ёжику ясно, что масштаб и противоречивость фигуры основателя Apple для современного американского общества требует адекватного кинематографического осмысления. И оно непременно последует — в формате блокбастера с кучей звёзд, крутым режиссёром и слоновьим бюджетом. Даже известно, кто его подгонит. Через пару дней после смерти Джобса кинокомпания Sony Pictures поспешила выкупить у Айзексона права на его ещё не вышедшую на тот момент каноническую биографию (сумма сделки не разглашается, но оценивается в $1-3 млн). Естественно, тут же подписали на проект и культового сценариста Аарона Соркина, чья адаптация «Случайных миллиардеров» Бена Мезрича про Фейсбук годом раньше принесла Sony Pictures 8 номинаций на Оскар, три статуэтки (включая приз за лучший адаптированный сценарий) и четверть миллиарда долларов кассовой выручки. Соркин привлёк в помощники легендарного сооснователя Apple Стива Возняка и взялся за дело с присущей ему основательностью, так что, несмотря на всю спешку с выкупом прав у Айзексона, раньше 2015 года на выход блокбастера по этой книге рассчитывать не приходится.
Тем часом, другая кинокомпания подсуетилась с собственной версией джобсовой экранной биографии, которую 19 сентября официально выпустили на российские экраны. В заглавной роли снялся Эштон Кутчер, а общий бюджет проекта составил скромные 18 миллионов, из которых за первый месяц американского проката отбились 15. На Rotten Tomatoes фильм получил критический рейтинг 25% (4,9 баллов из 10), посетители iMDB оценили его на 5,5/10, и эта оценка очень точно отражает мои собственные ощущения от просмотра.
Начать стоит с того, что Джобс из Кутчера — как из говна пуля. И дело тут даже не в том, что пятачок звезды молодёжных комедий мало похож на семитский рубильник легендарного инноватора, а щетина на поросячьих щёчках актёра смотрится глупой пародией на трагическую небритость впалых Стивовых щёк. Портретное сходство — вещь двадцать пятая, если б только Кутчер, наряженный Джобсом, мог бы хоть что-нибудь интересное сыграть. А он, увы, не может. И беда тут, наверное, даже не в нём самом, а в убожестве сценария. Который даже на выстрел не приближается к попытке понять, почему Джобс в одни минуты жизни ведёт себя как чистый гений, а в других — как позорный жлоб.
С этой известной проблемой в биографии героя можно было бы разбираться по-разному. Например, просто оставить за кадром все некрасивые поступки персонажа, слепив из него икону (как поступили, например, российские создатели жития адмирала Колчака). Или творчески переосмыслить совершаемое героем зло, предложив для каждого постыдного действия свои оправдательные объяснения, как поступают наши неосталинисты. А интересная творческая задача, с которой наверняка справится Соркин, состояла бы в том, чтобы придумать (подсмотреть в жизни) такого Джобса, в характере которого гений и злодейство могли бы органически уживаться, не нарушая цельности образа... Но создатели фильма пошли другим путём: они просто нагромоздили арифметический набор сценок, в каждой из которых Кутчеру предлагается сыграть другого Джобса. Тут — злобного, там — просветлённого, тут — омерзительно жадного, там — готового пожертвовать последней копейкой ради блага человечества... В одних сценах Джобс в исполнении Кутчера демонстрирует гениальный ум и прозорливость, в других — отчаянно тупит как герой «Американского пирога-3». На цельный образ нет даже намёка.
Другой важный изъян сценария — постоянная болтанка между документальной правдой жизни и весьма топорным мифотворчеством. В одних местах мы видим сцены, которые явно включены в сюжет с единственной целью убедить зрителя "мы не боимся показать, как было на самом деле, даже если это нам не в масть". А в других сюжетных линиях — ровно наоборот: из интересной, сложной и драматургически напряжённой истории делают глупую и примитивную басню. Это в первую очередь касается отношений между героем и Гейтсом. Что Джобс с ним враждовал, публично срался и судился — известно любому дураку, про это снят даже игровой телефильм. Но это лишь маленькая часть правды. В реальности два титана компьютерной отрасли были не только соперниками, но и деловыми партнёрами на протяжении трёх десятилетий, и единомышленниками-визионерами. И если уж сводить всю историю их отношений к одному иску (кстати, поданному через три года после ухода Джобса из компании Apple), то, наверное, стоило бы хоть намекнуть, чем и как именно эта тяжба закончилась.
И последний очень чувствительный недостаток: из соображений то ли бюджетного, то ли визуального свойства создатели фильма оставили почти полностью за кадром Кремниевую Долину как место действия. В зрелищной и очень дешёвой в производстве индийской части сюжета все эти соображения не учитывались, поэтому там вся натура настоящая — и древний Вриндаван, и адский трэш Нью-Дели. А в Калифорнии основные натурные съёмки велись в 600 километрах к югу от Сан-Хосе. Конечно, Хуливуду к таким подменам не привыкать: «Касабланка» вся целиком снята в павильонах Южной Калифорнии, для «Бен Гура» пейзажи Иудеи снимались в Италии и Мексике, а натурой для скитаний доктора Живаго с партизанским отрядом по Сибири послужила испанская сьерра, залитая сверху белой пеной. Тем не менее, в фильме про Джобса, который родился, вырос, жил, умер и похоронен в Кремниевой Долине, её почти тотальное отсутствие в кадре удручает.
А теперь пришло время сказать о двух достоинствах картины. Во-первых, сценаристы, как выше уже сказано, воздержались от соблазна показать Стива Джобса святым. Самые неудобные для пересказа детали его биографии предстают перед зрителем во всей неприглядности. Это, на мой взгляд, и разумно, и честно, и симпатично, даже если создателям картины не хватило ума и таланта, чтобы осмыслить или объяснить всю цветущую сложность рассказанной истории художественными средствами.
Во-вторых, даже со всеми умолчаниями и упрощениями в сценарии, история, рассказанная в фильме (а до того — в куче биографий и мемуаров, включая свидетельства Возняка и Скалли) заслуживает того, чтобы люди её знали и понимали. Потому что "гаражные компании", стартапы-на-коленке, продажа любимого гаджета или драндулета ради учреждения собственного бизнеса, поиск инвесторов-ангелов по компьютерным клубам — это всё история не столько про Калифорнию конца 1970-х, сколько вообще про всю современную инновационную экономику. В основе которой лежит не желание мультимиллионеров стать миллиардерами, и не какая-нибудь пафосная госпрограмма по инновациям, а отчаянный энтузиазм молодых, рукастых и головастых ребят, дерзнувших поверить в свои безграничные возможности. Полезно понимать, что компания Apple, которая год назад стала самой дорогой корпорацией на планете, создана руками мальчишек из бедных семей. И в наши дни во всём мире такие же мальчишки готовятся стать завтрашними джобсами. Получится, конечно же, не у всех, но от каждого из них зависит в тысячу раз больше, чем от "обстоятельств непреодолимой силы", на которые так любят ссылаться лузеры.
Если после просмотра «Джобса» хотя бы один парень из Москвы, Питера или Урюпинска поймёт, что не боги горшки обжигают — все мои претензии к фильму можно считать несущественными.
