В последнее время много говорится об экипировке «солдата будущего». В интернете и в СМИ появляются футуристические картинки и статьи. Известно, что у нас готовится к принятию на вооружение свой комплект, создаваемый по программе «Боец-XXI», который носит название «Ратник». Он проходит испытания уже больше года. А недавно Дмитрий Рогозин сообщил о задержке с принятием его на вооружение, хотя ранее планировалось, что он будет принят в ближайшие месяцы.
Это даёт повод поговорить о том, как должен выглядеть солдат в новом веке.
Для начала следует сказать о тех, для кого создаётся экипировка будущего. Она создаётся для солдат сухопутных войск различных специальностей. То есть для пехоты. Не следует питать иллюзий — в будущих войнах она останется. Несмотря на бурное развитие высокоточного оружия, дистанционных средств поражения, на автоматизацию управления войсками, принятие на вооружение автономных и дистанционно управляемых роботизированных систем — есть то, что и в обозримом будущем останется неизменным. Без солдата на поле боя по-прежнему не обойтись. И невозможно будет обойтись ещё очень долго.
Будет полезно немного сказать об облике, созданном мечтами футурологов, рекламой достижений высокотехнологичных корпораций и ожиданиями обывателей. Обывателю всегда хочется чего-то удивительного и поражающего воображение. «Солдат будущего» изображается во многих публикациях и телепередачах похожим на нечто боевое из фантастических фильмов. Он закован в удивительные доспехи, которые делают его одновременно неуязвимым и невидимым. Он всеведущ и знает, где противник, благодаря тактическим картам на экранах дисплеев или даже на лобовом стекле своего супершлема. Он видит врага сквозь стены, а его видит и слышит волшебный оператор-помощник, выполняющий функцию то ли командира, то ли компьютерного игрока. Он вооружён сказочным, умным оружием, которое не знает промаха и поражает любого врага, где бы тот ни укрылся. Ходить и бегать без устали ему помогут сервоусилители мышц. Он управляет десятками неутомимых роботов, которые несут его поклажу, реют над ним в воздухе, ведут разведку и даже сами уничтожают противника. Да и вообще, солдату скоро не придётся выходить на поле боя, ведь технологии сделают войну уделом операторов роботизированных систем…
Можно продолжать и дальше. Но в реальности всё будет намного проще и одновременно сложней. И дело совсем не в том, что все эти удивительные вещи невозможно создать. Напротив, большая часть из перечисленного — вполне реально уже сегодня. Но вот целесообразность и эффективность многих из этих чудес пока оставляют массу вопросов.
Здесь вспоминается репортаж с выставки вооружений, опубликованный в одном журнале несколько лет назад. Под фотографией манекена, изображающего итальянскую версию «солдата будущего», был длинный перечень всего того удивительного и полезного, что было на него навешано. Здесь были средства защиты и удобная экипировка; современные и эргономичные средства связи; тактический планшет, заменяющий бумажную карту, позволяющий определять своё местоположение и отображающий реальную боевую обстановку; совершенные и универсальные прицельные приспособления, средства наблюдения и разведки, позволяющие определять координаты противника и автоматически выдавать целеуказание в общую информационно-управляющую сеть. И всё это объединено в единую интерактивную систему, позволяющую поддерживать связь и обмениваться данными в режиме реального времени. И только в самом конце перечня значилось: «ну и штурмовая винтовка Беретта… если у него когда-нибудь дойдут до неё руки».
Сразу оговорюсь. Считаю, что отрицать развитие военных технологий и впадать в ретроградные иллюзии — мол, наши предки штыком и прикладом обходились — так же глупо, как зачарованно мечтать о фантастических чудесах. Нам нужно определить тенденции, по которым развиваются боевые действия, понять, что позволяет одерживать победу, а что нет. И тогда станет понятней, что в будущем потребуется бойцу на поле боя.
Но для начала скажем о том, почему солдата (пехотинца) не скоро заменят роботы и дистанционное высокоточное оружие.
Идеи дистанционной войны, требующей минимального участия людей в боевых действиях, — не новы. В силу географического положения и глобальных амбиций они регулярно будоражат умы на североамериканском континенте. За океаном всегда мечтали о том, как бы так всех победить, чтобы самим не очень воевать. Например, со времён Второй мировой там склонны переоценивать роль превосходства в воздухе, что прекрасно выразил персонаж известного художественного фильма «Они думают, что войну можно выиграть одними бомбёжками!».
Правда, пока эти идеи, которые каждый раз появляются в новой форме, — не доказали своей безоговорочной правоты. Сейчас на Западе существуют военные теории, которые говорят о том, что для победы вовсе не обязательно овладевать территорией противника. Они утверждают, что достаточно контролировать пространство над сушей, иметь точные разведданные и возможность наносить удары по любой точке земной поверхности. Этот американский взгляд на военные действия во многом определяет пути развития военной науки и военной техники во всём мире.
Но он раз за разом разбивается о реальность войны. Практически всем этим американцы обладали и во Вьетнаме, и в Ираке, и в Афганистане. И во всех этих войнах американскому солдату пришлось участвовать в боевых действиях. Причём никакой контроль воздушного пространства и возможность наносить удары по поверхности не имели решающего значения. Везде американцы контролировали только ту территорию, на которой стоял американский солдат.
И даже вооружённые, обученные «демократическим ценностям» и хорошо оплаченные «правительственные армии» оккупированных территорий оказываются слабым подспорьем в реальных боевых действиях. Армия Южного Вьетнама пала под натиском хуже оснащённой Вьетнамской народной армии. Ирак после ухода американцев — едва ли не самая антиамериканская сила в регионе, открыто поддерживающая законную власть Сирии. В скорой победе талибов в Афганистане не сомневаются даже сами американцы.
Выходит, что даже технологически развитые западные страны пока нигде не смогли обойтись чисто дистанционным участием в войне. Пока не смогли. Но мечтать-то они могут. Если очень хочется победить, но очень не хочется воевать — можно использовать другой подход к войне, тоже вполне «дистанционный». Надо найти того, кто будет выполнять грязную работу за солдат «цивилизованных стран». Такой подход применялся в Косово и в Ливии и применяется сейчас в Сирии. Надо понимать, что здесь нельзя говорить о торжестве технологий над непосредственным участием солдат в боевых действиях. Просто в этих случаях удалось найти замену своему солдату на поле боя. А самим только немного полетать и побомбить. В поисках такой замены заокеанский гегемон дошёл уже до полной неразборчивости. И готов опираться на любую региональную силу, способную действовать в его интересах, включая откровенных бандитов и террористов. Но те способны в любой момент начать действовать в собственных интересах, как только западная помощь достаточно их укрепит. А окрепнув, они станут опасны самим странам Запада. Оказывается, и такая практика ограниченного участия в войне тоже имеет обратную сторону.
Человеком трудно управлять. Гораздо лучше была бы армия роботов. Поэтому к ней так стремятся в «цивилизованных странах», надеясь уже даже не на наёмные банды, а на беспилотные и автономные боевые системы. Говорить о том, насколько они окажутся способны заменить солдата, пока слишком рано. И пока, к огорчению амбициозного, но трусоватого Запада, это слишком отдалённая перспектива. Ещё не очевидна даже эффективность «бесчеловечных» способов ведения войны. Вполне вероятно, что она может оказаться ничуть не выше, чем у нынешних высокотехнологичных и хорошо оснащённых армий, часто не способных справиться с иррегулярными партизанскими формированиями. А те автоматизированные системы вооружений, которые сегодня уже доказали свою жизнеспособность (например, системы ПВО, в которых участие человека давно сведено к минимуму), — в основном создавались против таких же автоматизированных и технологичных вооружений. И у нас, кстати, самый успешный в мире опыт поиска высокотехнологичного ответа на любую высокотехнологичную военную угрозу.
Другое дело, что кроме авиации, роботов и крылатых ракет мы скорее можем столкнуться и с «дистанционно управляемыми бандами террористов». И здесь одним умением нажимать на кнопки не обойтись. Придётся уметь воевать с любым противником. За нас не будут воевать ни роботы, ни наёмные боевики. Нам надо надеяться только на себя. Мы можем себе позволить ограниченные силы постоянной готовности, укомплектованные не срочниками, а хорошо подготовленными профессионалами с длительными сроками службы. Такую возможность нам может дать высокий уровень и достаточное количество собственных высокотехнологичных видов вооружения, таких как флот, авиация, ПВО, наступательное и стратегическое оружие. Но мы не можем себе позволить отделять общество от задач защиты Родины, предоставляя это право только «специально обученным профессионалам».
Возможно, это отвлечение от темы, но единство и безопасность страны строятся не только на уровне военной техники или экипировке солдата. Для нас важно, чтобы каждый гражданин, чем бы он ни занимался, чувствовал личную причастность к защите Родины, знал, что за него не будут воевать роботы, и был хотя бы минимально подготовлен к неблагоприятным для своей страны временам. Здесь вопрос не столько технический, сколько психологический. Например, понятно, что воздушно-десантные войска должны быть ядром сил быстрого реагирования, — это их предназначение и суть. Понятно, что высокий уровень подготовки должен сохраняться и даже возрастать с учётом усложнения вооружений и технических средств. Наверное, для ВДВ мало года призывной службы. Но мне лично трудно представить, что День ВДВ перестанет быть массовым народным праздником, когда тысячи наших соотечественников вспоминают, что они не только представители различных профессий, национальностей и слоёв общества, но и защитники Родины, для которых нет невозможных задач. Но дело даже не в десантниках. У нас по-прежнему много профессиональных военных праздников. Но среди молодых граждан страны всё меньше тех, для кого эти праздники что-то значат, кто чувствует личную ответственность за её судьбу и личную сопричастность делу её защиты. Массовая военная подготовка важна с точки зрения возможных угроз безопасности. Но не менее важна она для целостности общества и для его самосознания.
Подводя итог, мы приходим к выводу, что замена человека на поле боя дронами и роботами остаётся ничем не доказанной утопией. Солдаты НАТО имеют мощное подспорье самого передового технического оснащения, современные средства разведки, поражения и управления. Но они по-прежнему вынуждены отстаивать интересы военного альянса своих стран личным участием в боевых действиях по всему миру. Или искать себе не очень надёжную замену. Ни высокоточное оружие, ни абсолютное господство в воздухе не решают исход войны. Исход войны решается в бою. Беспилотные разведывательные комплексы могут выявлять цели, авиация и средства дистанционного поражения могут наносить удары по противнику массированно и эффективно. Но всё это останется только видом обеспечения и огневой поддержки сухопутных войск. Никакой победы не будет, пока солдат не занял территорию противника или не отстоял свободу своей земли. А всё остальное — и совершенные средства разведки, и авиация, и высокоточное оружие, и бронетехника, и даже роботизированные системы — только помогает победить солдату. А значит, солдат сухопутных войск будет нужен и в будущем. Причём солдат умелый и хорошо оснащённый.
Так что стоит поговорить не о том, сохранится ли солдат, а о том, какая экипировка поможет этому солдату побеждать.
Продолжение следует.
