Дальний Восток — это стратегически важный регион России, уникальный шанс для роста, точка входа в Тихоокеанский регион и т.д. Такие заявления неизменно сопровождают любое тематическое мероприятие, будь то региональный форум или заседание правительства. Но несмотря на всеобщее понимание важности развития Дальнего Востока, самого развития пока не наблюдается. Почему так — разбираем ниже.
Министерство не справляется
Ускорение социально-экономического развития Дальнего Востока (ДВ) стало одной из задач, поставленной Владимиром Путиным перед правительством в мае 2012 года. Им же было предложено создать госкорпорацию по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока, однако вместо этого было создано новое министерство, которое возглавил полпред президента по ДВФО Виктор Ишаев.
С тех пор прошло больше года, но результаты работы министерства не впечатляют. Многие вообще ставят под сомнение целесообразность сохранения этого ведомства.
Ишаев, подводя итоги первого года работы минвостокразвития, назвал главным достижением разработку госпрограммы «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона до 2025 года»:
«Мы создали госпрограмму в короткие сроки, за три месяца, хотя другие ведомства почти за два года не смогли выполнить это поручение президента. В итоге — получилась принципиально новая стратегическая программа и с точки зрения информативности, и с точки зрения заложенных в нее объемов инвестиций».
Однако эта программа была раскритикована Путиным. Дело в том, что в ней до 2025 года была заложена сумма в 3,8 трлн рублей, но Минфин с неохотой утвердил лишь 296 млрд рублей до 2020 года. Причина не столько в жадности ведомства, сколько в том, что оно может действовать лишь в рамках бюджета, а он у нас планируется не более чем на 3 года вперёд. Получается, что хоть и разработанная в кратчайшие сроки Министерством ДВ программа, не имея сцепки с реальностью, стала документом непонятного предназначения. Кроме того, президент критиковал новое министерство за «провалы в работе» и перекладывание ответственности на Минрегионразвития.
Программу отправили на доработку, а Путин в очередной раз предложил вернуться к идее создания госкорпорации, но вновь не был услышан правительством.
Почему не идёт работа
На самом деле, программа дальневосточного министерства содержит много полезных для региона проектов. Никаких вопросов относительно необходимости их реализации ни у кого не возникает. Вот некоторые из них:
— строительство магистральной высоковольтной линии Нижнеангарск — Чара;
— строительство высоковольтной линии из Иркутской области через Бурятию в Забайкалье;
— строительство двухколейного железнодорожного моста через реку Амур и реконструкцию примыкающей железнодорожной линии Биробиджан — Нижнеленинское;
— развитие региональных авиаперевозок на Дальнем Востоке на базе авиакомпании «Якутия»;
— строительство железной дороги и инфраструктуры для Таёжного ГОКа на юге Якутии;
— строительство 7,5 км линий электропередач и подстанции на 110 кВ для энергоснабжения объектов Инаглинского угольного комплекса и т.д.
Всего предложено 90 проектов, 20 из которых названы приоритетными. Дело упирается лишь в отсутствие тех самых триллионов на их выполнение.
Напомним, что параллельно с созданием дальневосточного министерства был создан Фонд развития Дальнего Востока и Байкальского региона, на 100% принадлежащий ВЭБ и организованный в форме ОАО. По замыслу он должен был стать источником финансирования проектов Министерства.
Но за год существования Фонд так и не выделил Дальнему Востоку ни копейки. Дело в том, что в его основу заложен принцип высокой доходности. То есть деньги выделяются только на проекты с высокой рентабельностью и надёжностью. Таких до сих пор не нашлось.
Сам Ишаев критикует работу Фонда, указывая на то, что он ничем не отличается от обычного коммерческого банка, в то время как проекты ДВ необходимо финансировать под сниженный процент, учитывая специфику региона:
«Жизнь здесь другая — здесь все дороже. Условия функционирования экономики более сложные. Себестоимость продукции здесь значительно выше, чем в средней полосе России.
Нам сложно конкурировать на рынке, так как стоимость электроэнергии выше, транспортные расходы дороже, зима дольше, температура зимой ниже. Из-за этого, например, средняя доходность на предприятиях Дальнего Востока — 12%. При этом стоимость денег в банках — 15%».
Действительно, инвесторы не проявляют интереса к Фонду. На данный момент его капитализация составляет всего 15 млрд рублей. Никто не хочет вкладываться в нерентабельные долгосрочные проекты.
В правительстве эту проблему признают. Так, глава Минэкономразвития Андрей Белоусов заявил, что даже при докапитализации фонда на 233 млрд рублей — это не приведет к росту инвестиционного интереса. Рентабельность в этом случае будет на уровне 7%, а для интереса частного бизнеса должна быть не менее 13%.
Получается, что при наличии госпрограммы не решёным остаётся ключевой вопрос — её финансирование.
«Публичная компания» или госкорпорация?
Чёткого понимания того, за чей счёт будет строиться Дальний Восток, нет ни у кого. Частный инвестор вкладываться не спешит, государство тоже. В качестве выхода премьер-министр Дмитрий Медведев вчера предложил изменить статус Фонда развития ДВ:
«Сейчас главным финансовым инструментом является Фонд, который на самом деле фондом не является, а является акционерным обществом. Есть идея создания так называемой публичной компании, которая работала бы по-новому», — пояснил премьер.
При этом он подчеркнул, что публичная компания — это структура, которая создается государством для решения специальных задач, по сути, по заданию государства, но в то же время действует на коммерческих принципах. По его словам, аналог в значительной степени взят из практики стран англосаксонского права, а в России таких компаний пока нет.
Вице-премьер Шувалов пообещал Медведеву в срок до 26 июня подготовить соответствующее предложение.
Чем такая «публичная компания» будет принципиально отличаться от существующей формы Фонда — не поясняется. Предположительно она будет обладать большей свободой действий, чем ОАО, но как это сделает работу эффективнее, пока неясно.
Принципиально иной подход настойчиво предлагает Путин, но столь же настойчиво игнорируется правительством.
«Госкорпорация, на мой взгляд, не нужна, госкорпорации объединяют в себе и управленческие начала, и коммерческие. А нам нужно именно продвигать бизнес», — пояснил Дмитрий Медведев, известный своей верой в саморегулирование рынка.
Форма госкорпорации из-за своей непрозрачности — постоянный объект критики со стороны т.н. либеральных экономистов. Действительно, такая форма создавалась специально для выведения из кризиса важнейших отраслей — и потому наделялась широчайшими полномочиями, часто противоречащими рыночным принципам.
Тут нужно отметить, что на практике у нас есть как удачные примеры эксплуатации госкорпораций, так и провальные. Например, «Роснано» не может похвастаться достижениями, а «Росатом» в целом справляется с возложенной задачей.
Впрочем, основной вопрос так и остаётся без ответа — где взять деньги на реализацию всех замечательных проектов на ДВ. Изменение формы управления как раз и должно дать на него ответ. Путинский вариант предполагает жёсткое антикризисное управление с элементами принуждения госкомпаний к софинансированию. Медведевское НКО предполагает привлечение частных инвесторов за счёт «повышения открытости и прозрачности» и, откровенно говоря, пока что выглядит несколько беспредметно.
Возможно, принципиально разный подход к решению проблем ДВ у Путина и Медведева объясняется и принципиально разным видением ими их глубины. В любом случае, Дальнему Востоку придётся ещё немного подождать, пока наверху не определятся, как и за чей счёт его развивать.
