В ближайшее время участники консорциума по разработке месторождения Шах-Дениз должны принять решение, какой из газопроводных проектов – TAP или Nabucco West будет реализован для транспортировки азербайджанского газа в Европу. Напомним, что из 16 млрд кубометров газа, который планируется добывать в рамках разработки Шах-Дениз-2, 6 млрд пойдет на турецкий рынок, а 10 млрд – в ЕС. По территории Турции газ будет транспортироваться по трубопроводной системе TANAP. Кстати, и TAP, и Nabucco получили статус исключения из правил Третьего энергопакета, что для российских «потоков» ЕС делать отказывается.
Выбор непростой, и Евросоюзу, конечно, хотелось бы построить оба газопровода, чтобы снизить газовую зависимость от России. Тем более что в процессе конкуренции оба они оказались хорошо проработанными. Проблема в том, что газа хватает только на один. Решением проблемы могла бы стать Туркмения с её запасами, но строительство Транскаспийского газопровода по целому ряду причин, в том числе из-за неурегулированного статуса Каспийского моря, пока представляется маловероятным.
Тем временем газ из Туркмении во всё возрастающих объемах уходит в Китай, а в перспективе, возможно, и в газопровод ТАПИ (Туркменистан-Афаганистан-Пакистан-Индия). Все это заставляет ЕС и другие заинтересованные стороны нервничать, а потому активизировать свои действия по созданию европейского направления для туркменского экспорта.
Неслучайно в прошлую пятницу посол США в Азербайджане Ричард Морнингстар заявил, что Соединенные Штаты согласны с тем, что Туркменистан и Азербайджан обладают правом прокладки Транскаспийского газопровода. Кстати, и сама фигура посла знаковая — до своего назначения на нынешнюю должность долгие годы Морингстар курировал вопросы, связанные с энергоресурсами Каспийского региона.
При этом, несмотря на декларации, Азербайджан, строго говоря, не так уж и заинтересован в доступе туркменского газа в Европу. Да, если газ из Туркмении станет экспортироваться на запад, то у Баку повысится транзитная роль. Вместе с тем, исчезнет, как представляется, более важный статус — единственного альтернативного России поставщика газа по «южному коридору». Добавим к этому совсем не идеальные отношения Баку и Ашхабада.
Уговорить Азербайджан на транзит туркменского газа можно в том числе и путём ослабления связей с Россией. Хотя отношения между нашими странами сейчас нельзя назвать идеальными, они достаточно ровные — настолько, насколько это возможно в нынешнем геополитическом и историческом контексте. Оторвать Азербайджан от России и оставить один на один с другими региональными игроками и заокеанскими «наблюдателями» — возможно, именно так и поставлена задача.
Именно этим может объясняться недавняя очень странная статья в общем-то респектабельном немецком Focus – материал откровенно провокационный, по данным которого ФСБ якобы создает «оппозиционную сеть», чтобы сместить в Баку власть. И всё, разумеется, из-за газа.
Да, Россия, конечно не в восторге от будущего экспорта азербайджанского газа в Европу. Но едва ли это может стать причиной конфликтов с нынешним руководством Азербайджана. Не в последнюю очередь потому, что Шах-Дениз разрабатывается консорциумом иностранных компаний, поэтому влияние государственной SOCAR (ей принадлежит 10%) в любом случае ограничено. Кроме того, и сами газовые запасы Азербайджана не так уж велики, а некоторые отраслевые эксперты склонны считать, что Баку преувеличивает свои перспективы в этой области. Сроки запуска разработки самой второй фазы Шах-Дениз (газ с которого и пойдет в Европу) уже неоднократно переносились, стоимость проекта всё время росла, а окончательное инвестиционное решение не принято до сих пор. Да и что такое 10 млрд кубометров на фоне почти 200 млрд российского газового экспорта?
Конечно, было бы неверно считать, что поссорить Баку и Москву хотят только из-за туркменского газа. Скорей всего, таким образом решаются в первую очередь другие, непосредственно политические задачи. Но основой этого во многом рукотворного конфликта становится именно конкуренция будущих газовых поставок (российских и азербайджанских) на рынки Южной Европы.
