«Во время Мюнхенской речи почувствовали, что он не с западной элитой, а во время присоединения Крыма почувствовали, что он и не со своей элитой. В этом есть огромная сила народной поддержки, и в этом есть огромная опасность»
Конфликт правящей элиты и президента РФ Владимира Путина произошел тогда, когда глава государства заявил о невозможности расчленения России, заявил политолог и лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян в эфире телепередачи «Право знать!» 18 марта на канале ТВЦ.
По его словам, Путин остается западником, сторонником евроинтеграции и либералом, и в этом смысле никакого его родства со Сталиным и его ценностями быть не может. Однако когда часть элиты ради проекта «вхождения в Европу», который стал причиной заклания Советского Союза, согласилась на расчленение страны в 2007 году, Путин сказал «нет» ‑ и нашла коса на камень.
«Когда стало ясно, что не будет этого вхождения в Европу, да и всего остального, ― вот тут произошел страшный раскол. Я вам называю год — 2007-й», — пояснил политолог. Он сказал, что Запад не просчитал Путина в одном — он-то думал, что Путин «упакован в свои оболочки, вот как он ходит, как чиновник, вот этот, упакованный, он таким и останется, став президентом».
«А Кремль, века истории, неизвестно ещё что, эти упаковки-то сняло и подключило другие силы. И возник тот Путин, которого они страстно ненавидят», — сказал Кургинян. Также и Сталин полюбил свое государство, свою Россию.
По его мнению, главное в том, что Запад не просчитал и другого — того, что вроде как Россию десять раз уничтожили, а она снова жива — вдруг 9 мая, вдруг «Бессмертный полк» и вдруг — Крым.
«Это же было не просто присоединение Крыма! Это был шанс на русскую жизнь по ту сторону проигрыша в холодной войне. Путин начал осторожно отодвигаться от этого проигрыша. А проигрыш этот окончательный ― только русская смерть. Никто не остановится в проигрыше холодной войны на полпути. Никто не даст жить России на задворках», — сказал политолог, пояснив, что Путин начал действовать так, когда почувствовал, что он не с элитой.
«Во время Мюнхенской речи почувствовали, что он не с западной элитой, а во время присоединения Крыма почувствовали, что он и не со своей элитой. В этом есть огромная сила народной поддержки, и в этом есть огромная опасность», — заключил Кургинян.
