Экспансия «Исламского государства», расширение деятельности иных террористических группировок оказывает негативное влияние на регион Южного Кавказа, не исключая и Армению, вовлечённую в неурегулированный нагорно-карабахский конфликт. Российская военная операция в Сирии, в рамках которой наносятся удары, в том числе, по группам боевиков – выходцев из различных регионов СНГ, целиком и полностью отвечает как национальным интересам России, так и её союзникам по ОДКБ, партнёрам по евразийскому союзу и СНГ. «Визит Асада в Москву [состоявшийся 20 октября 2015 г. – Прим. ред.] свидетельствует о доверии к России и о надежде на урегулирование сирийского кризиса, – говорится в комментарии информационного агентства Арменпресс. – Начиная с 30 сентября, когда российские Воздушно-космические силы стали бомбить позиции террористов, у сирийского народа, в том числе у сирийских армян, пробудились надежды на урегулирование конфликта, утверждение стабильности и мира в стране… Своими бомбовыми ударами Россия, за короткое время добившись существенных успехов, показала США, как нужно бороться с террористами». Можно предположить, что вслед за этим заявлением последует также реакция политиков, ибо «отмолчаться и отсидеться не получится».
В контексте возможного в будущем внутриполитического диалога о будущем устройстве Сирии, вариант прихода к власти в этой стране некоей «умеренной оппозиции», т.е. суннитов, на которых делают ставку западные страны, Катар, Саудовская Аравия и Турция, рассматривается в Ереване как усиление Анкары, со всеми сопутствующими последствиями. Но уже сегодня отголоски событий в Сирии и Ираке всё более явственно различимы на территориях турецких провинций, сопредельных с Республикой Армения, а также с Грузией.
Следствием миграционных процессов последних лет стало появление здесь представителей этнических групп, ранее этим местам не свойственных. С другой стороны, рискованная ставка части турецкого руководства на обострение курдского вопроса (в том числе в целях внутриполитической консолидации) привела к интенсификации партизанских действий бойцов курдских формирований на востоке и юго-востоке страны. В свою очередь, «курдский вопрос» в Турции тесно связан с трагическими событиями в Сирии, где власти на различных этапах, прямо или косвенно, оказывали содействие таким экстремистским группировкам, как «Джебхат ан-Нусра» и «Исламское государство». Учитывая возрастающую вовлеченность России, наряду с Ираном оказывающей материально-техническую и военную поддержку правительству Башара Асада, вряд ли возможно исключать вариант «ассиметричных» действий, в том числе попытки экспорта нестабильности, под каким-либо надуманным предлогом, в Армению и на Кавказ в целом.
Например, 8 сентября 2015 г. в приграничной с Арменией и Ираном провинции Игдыр на мине подорвался автобус с полицейскими, в результате чего погибло 13 человек, что дало турецким властям лишний информационный козырь и повод к нагнетанию воинственной риторики, сопровождающейся угрозами вмешательства во внутренние дела соседних государств. Конечно, прежде всего, речь идёт об Ираке, однако невозможно не обратить внимания на антиармянский подтекст ряда комментариев с предположением о том, что «террористы, убившие 13 полицейских в Игдыре, могли сбежать в Армению».
Вовсе не случайной представляется и критика по адресу армянских властей, высказанная некоторыми представителями экспертно-аналитического сообщества Турции (например, Синаном Оганом). Попытки перенести ответственность за дефицит безопасности на турецкой территории на сопредельные государства способны привести к осложнению ситуации на Южном Кавказе. Возможности Турции на Южном Кавказе с его неурегулированными конфликтами (прежде всего нагорно-карабахским) могут стать достаточно важной составляющей того, что на Западе называют «имперскими амбициями России». Нарушения турецкими военными вертолётами воздушного пространства Армении и другие возможные в будущем инциденты объективно играют на руку силам, систематически обвиняющим Россию (в том числе как «ядро» ОДКБ) в якобы неспособности гарантировать безопасность своего кавказского союзника.
Сегодня высокоточные авиационные удары российской авиации вынуждают экстремистов массово покидать разгромленную ими страну, и именно Турция превращается в один из главных перевалочных пунктов для лиц, вошедших во вкус войны и убийств, в том числе беззащитного мирного населения. Напряжённость в приграничных с Сирией районах Турции возросла, участились стычки местного населения с боевиками, отступающими под ударами сирийской армии. Так, 7 октября у населенного пункта Харабият (провинция Искендерун), боевики укрылись от жителей деревни, не пожелавших давать приют, в местной школе. Их выручили полицейские, разогнавшие толпу и вывезшие боевиков в неизвестном направлении. В дальнейшем количество таких случаев будет только возрастать, так как за экстремистов взялись всерьез, и вряд ли у них есть шансы «уклониться» от наступления сирийской армии, ведущегося при поддержке российской авиации. В этой связи следует обратить внимание на не столь уж большое (400-500 км) расстояние от турецко-сирийской границы до охраняемой российскими пограничниками армяно-турецкой границы, которая вполне может стать объектом различного рода «проверок на прочность».
Говоря в ходе июньского семинара парламентской ассамблеи НАТО о политике Армении в вопросах безопасности, министр обороны Сейран Оганян заметил: если до недавнего времени основной угрозой для безопасности Южного Кавказа были неурегулированные конфликты, то сейчас на передний план выдвигаются разные подходы стран региона к созданию системы безопасности в регионе.
«Помимо традиционных или соразмерных угроз, с молниеносной скоростью приобретают более острый характер такие несоразмерные угрозы, как транснациональный терроризм и радикализм, который уже «стучится в двери» Южного Кавказа, - подчеркнул он. - Так называемое «Исламское государство» за короткий период сумело расшить зону своего влияния и продолжает распространять его во всех направлениях, невольно нацеливаясь и на Южный Кавказ, из соседей которого как минимум две страны – Турция и Иран – в той или иной степени непосредственно вовлечены в события вокруг ИГ. Провал борьбы курдской автономии в Северном Ираке и других курдских общин против ИГ еще больше приблизит эту угрозу к границам Южного Кавказа... есть подтвержденные данные о том, что в рядах ИГ сражается большое число азербайджанских боевиков, а также некоторое число боевиков других выходцев с Кавказа. Возвращение этих боевиков, прошедших террористический путь, в первую очередь будет угрожать их странам, а затем напрямую и Армении. В этой ситуации Армения формирует свою систему безопасности в многовекторном формате. Будучи полноправным членом ОДКБ, Армения активно сотрудничает как с НАТО, так и с отдельными государствами-членами Альянса в двустороннем формате, и рассматривает сотрудничество с НАТО в качестве неотъемлемой части своей системы безопасности». Вместе с тем, принимая во внимание де-факто поддержку со стороны США и их региональных союзников сил международного терроризма на Ближнем Востоке, тесные отношения с Россией остаются ключевым элементом обеспечения национальной безопасности Республики Армения и Нагорного Карабаха.
Одним из следствий вторжения американских войск в Ирак в 2003 г. и кровавых столкновений в Сирии стало обвальное сокращение армянских общин в этих странах, некогда достаточно преуспевающих и экономически активных. Утрата их былого влияния крайне негативно сказывается на региональных позициях Республики Армения, сужает возможности проведения диверсифицированного внешнеполитического курса, который стал важным фактором выживания страны в первые годы после обретения постсоветской независимости. В год столетия Геноцида армян 1915 г. особо символичным стало разрушение боевиками «Исламского государства» памятника жертвам депортации и армянской церкви в Дер-эз-Зоре. После драматических событий в армянонаселённом Кесабе весной 2013 г., данный акт вандализма стал кульминацией враждебных действий против успешной и процветающей армянской общины, которая в ряде местностей, прежде всего в Алеппо, во многом близка к прекращению своего существования.
В отличие от соседних стран региона (Азербайджана и Грузии), уроженцы которых воюют в Сирии и Ираке на стороне «Исламского государства», об участии граждан Армении в террористическом интернационале каких-либо достоверных сведений нет. Появление в Армении более 16 тысяч беженцев из Сирии, многим из которых необходима материальная помощь, оказывает дополнительное влияние на непростую социально-экономическую ситуацию в стране. Для того, чтобы достичь Армении, сирийские армяне вынуждены предпринять долгое путешествие через Турцию и Грузию. Кроме того, около 15 тысяч сирийских армян уехали в Ливан, около 2 тысяч - в Иорданию и ещё около 8 тысяч – в западные страны .
Если брать страны – члены ОБСЕ, то по числу принятых беженцев из зоны боевых действий Армения уступает только Турции, Германии и Швеции. Однако сколь-нибудь серьезной финансовой или иной поддержки от международного сообщества в вопросе приема и адаптации вынужденных переселенцев из Сирии армянские власти не получали. В случае условной «Женевы-3» (что возможно после разгрома наиболее крупных террористических группировок) Армения, при содействии России и Ирана, могла бы быть включена в переговорный процесс хотя бы в качестве наблюдателя как страна, принявшая столь много беженцев по отношению к своему основному населению.
При этом, согласно ряду оценок, в Сирии остаётся около 15 тысяч армян, многие из которых проживают в Алеппо, где армянский квартал стал до некоторой степени укрепрайоном, который защищают бойцы местной самообороны из числа молодёжи. Оставшиеся в Сирии армяне поддерживают Башара Асада и воюют не только в составе правительственной армии, но и в территориальных (в том числе национальных) подразделениях самообороны, причём не только в районах наиболее компактного проживая (Алеппо, Дамаск, Камышлы), но и в регионах, населенных преимущественно курдами (Кобани) .
Вполне естественно, что армяне в Сирии отдают предпочтение коалиции с участием алавитов, шиитов, христиан, иных этноконфессиональных меньшинств, курдов и лояльных властям суннитов. Общее количество армян в Алеппо – от 7 до 10 тысяч человек, кроме того, они остаются в Дамаске и в прибрежном регионе Латакия-Тартус, контролируемом правительственными силами. Многие армяне переселились в эти города из регионов, сильно пострадавших от конфликта, и представляют категорию населения, неспособную выехать в Армению или в другие страны. В эпицентре кровавых событий в Сирии и Ираке оказались также езиды – представители крупнейшего этноконфессионального меньшинства в Армении.
В контексте изменений на Ближнем Востоке любопытными представляются некоторые публикации, посвященные различным аспектам взаимодействия Армении и мусульманского мира, а также рост интереса к проблеме криптоармян – потомков представителей автохтонного населения Западной Армении, принимавших в конце XIX – начале XX века ислам с целью физического выживания. Так, согласно утверждениям некоторых источников, должность муфтия Армении якобы занял выпускник семинарии иранского города Кум, магистр мусульманской философии Арсен Сафарян. Посредством подобного рода информационных вбросов активная интернет-аудитория подводится к мысли о создании «армянского муфтията», призванного в перспективе стать своеобразным пасторским центром как для армян-амшенцев, так и для криптоармян (хемшилов). Численность последних оценивается в сотни тысяч и даже в несколько миллионов .
В настоящее время политических либо иных требований со стороны этой части населения Турецкой Республики не предъявляется; развиваются трансграничные контакты, среди некоторой части населения отмечается интерес к армянскому историко-культурному наследию; создан ряд аккаунтов в социальных сетях, в том числе на русском языке . Вместе с тем, можно предположить, что при появлении соответствующего запроса «армяне-мусульмане» через определённый промежуток времени могут превратиться для Турции в головную боль, что, безусловно, учитывается глобальными центрами силы в их исследовательских и сценарных прогнозах.
Деятельность «ИГ» ставит под сомнение сложившиеся на Ближнем Востоке государственные границы. Нельзя исключать появления различного рода геополитических инициатив, принимающих во внимание, в том числе, и сложный этноконфессиональный состав населения на исторических территориях Западной Армении (Восточной Анатолии). Согласно неофициальной информации, несколько лет назад определенные американские структуры на различных уровнях выясняли, как в Армении отнесутся к возможности провозглашения на территории Западной Армении «Исламской республики Армения». Представляется, что получение положительного ответа не слишком удивило и подтвердило собственные прогнозы «опрашивающих», учитывая появление соответствующей информации в докладе одного из американских центров, имеющих репутацию «теневого ЦРУ». Одновременно автор скандальных планов по пересмотру границ в Закавказье Пол Гобл даёт интервью под многозначительным заголовком «Россия всегда была готова предать Армению». Не исключено, что «информационное пришествие» Пола Гобла, отношение к которому в армянском обществе, мягко говоря, не очень тёплое, вряд ли является случайностью.
Прикладные задачи возможных проектов, актуализирующих «Армянский вопрос» в исторической ретроспективе, и возможные последствия их реализации с учетом этнодемографических сдвигов в Восточной Турции, обозначившегося «армяно-мусульманского» сюжета (в том числе для армянской идентичности, тесно связанной с христианством), и возможной реинкарнацией планов территориальных переделов в духе Пола Гобла, нуждаются в дополнительной оценке. Всё это не должно ускользать от внимания России как активного игрока на Кавказе и в макрорегионе в целом.
