У меня крепнет ощущение, что «патриотический дискурс» на сегодня себя исчерпал и уже не менее полугода находится в безмятежной стагнации. Значит, самое время оценить пройденный им путь и попытаться спрогнозировать его дальнейшее развитие.
Для начала объясню относительно «исчерпанности». Вывод сделан на основании двух наблюдений. Первое показывает, что уже достаточно долго патриотическая среда не рождает никаких новых идей. Второе демонстрирует тот печальный факт, что и те основополагающие идеи, на которых «дискурс» зародился, так и не получили никакой крепкой сцепки с реальностью. То есть продолжают оставаться печатными лозунгами — будь то требования смены либеральной команды правительства, национализации ЦБ РФ, отмены итогов старой приватизации и остановки новой, ужесточение наказаний за коррупцию и прочее. Да и эти лозунги уже потеряли былую остроту и зажигательность и просто замылились.
Единственное относительное достижение пока — это вытеснение безоглядно антигосударственной позиции из информационного пространства безоглядным лоялизмом.
Но могут ли приписывать его себе те «патриоты», которые долгие годы, будучи в меньшинстве, самоотверженно боролись против титанов либеральной мысли и хозяев информационных пространств? Боюсь, что не могут, потому что этой победы не состоялось бы без приказа государственным СМИ стать главным мотором идеологического разворота. Получи они вдруг приказ сменить риторику снова — и вся наша патриот-инфосфера быстро вернётся туда, откуда выросла — в партизанское интернет-гетто.
Я исхожу из предположения о том, что российская власть действует строго рационально и её позицию невозможно описать с «либеральных» или «патриотических» позиций. Поэтому она по своему усмотрению опирается на те или другие, сообразно ситуации. В этом свете инициированная властью смена риторики выглядит оправданной и понятной. Просто полагаться по-прежнему на корпус «антигосударственных лириков» после возврата Крыма (продиктованного прагматическими же интересами) было далее невозможно.
Весь этот корпус казённых антигосударственных лириков требовал прекращения «незаконной оккупации» и был тем опаснее, что совпадал в своих требованиях с Западом. Это создавало тревожное давление на власть.
А вот требования (правительство в отставку, ЦБ РФ народу и т.д.) государственников, напротив, такой мощной внешней поддержки не имели, и их вполне можно было игнорировать. Зато, мирясь с тихим ворчанием «патриотов», власть получила от них небывалую прибавку к легитимности, создав ситуацию единодушной поддержки согражданами почти любых своих действий, что стало весомым аргументом в политическом споре с Западом.
И ещё один важный аспект выбора в пользу «патриодискурса». Кажется, что, предвидя ухудшение экономической ситуации в стране (в силу множества причин, а не только из-за Крыма), власть осознавала ту потенциальную опасность, которую представлял для неё тот самый подпольный кружок ультра-государственников, который в определённый момент мог вылиться на улицы серией т.н. «патриотических майданов» разной степени тяжести. И это тем опаснее, что во многих аспектах он мог совпасть с давлением дискурса либерального (нет жуликам и ворам во власти!), который, как говорилось выше, имел поддержку со стороны Запада. Допустить этого было нельзя.
Поэтому представляется, что альтернативы разворота в пользу патриодискурса у власти просто не было. Он и был проделан блестяще и крайне своевременно. Возглавив патриодискурс, власть ещё и сработала на опережение, не дав использовать его против себя. Показательным примером тому стала обструкция, устроенная одним государственническим движением одному быстро набирающему политические очки военачальнику, вернувшемуся из воюющего Донбасса. Как бы мы ни относились к тому скандалу, стоит признать, что он купировал одну из самых перспективных точек роста патриокритицизма. То есть — того отростка патриотической идеологии, который основывался на жёсткой критике некоторых действий власти и не стеснялся давить на неё.
Теперь ещё долго любое заявление о возможности выхода на площадь с жёсткими претензиями к власти, но под патриотическими лозунгами будет восприниматься как «антинародное», «проплаченное» и т.д. Причём восприниматься самими патриотами, которые в дезориентации положились на простые установки.
Всё это относится к тому, что было, и к тому, что есть. Но интересно будущее. То, в каком ключе дальше власть будет формировать общественное мнение, зависит главным образом от международной обстановки.
Сейчас наметились некоторые слабые признаки к её разрядке. Рискну предположить, что она вызвана не столько волей отдельных мировых лидеров, сколько эмоциональным выгоранием всех сторон, наблюдающих за происходящим с экранов. Западное общество подустало от картин «ужасной России и кровавого тирана Путина», наше общество теряет запал от украинской повестки.
Не удивлюсь, что если на Украине не случится какого-нибудь нового обострения, то к осени любое напоминание о ней будет вызывать у т.н. «информационной массы» уже даже не ленивое равнодушие, а раздражение. Потому что всему есть предел. Таким образом, если на мировой арене обойдётся без катаклизмов, то мы станем свидетелями постепенной демобилизации общественного мнения, по крайней мере до 2018 года. И только новый конфликт, схожий по масштабам и угрозам с украинским (например, в Средней Азии), может вызвать вторую волну мобилизации патриотической лирики.
Дойдёт ли серьёзность вызовов до превращения патриотизма из «дискурса» и «лирики» в практическую политику с вовлечением реальных масс?
Прогнозировать не берёмся. Мир сейчас меняется быстро.
