Утверждение в штаб-квартире НАТО 4-го этапа Программы действий индивидуального партнёрства (Individual Partnership Action Plan, IPAP) совпало с очередным витком напряжённости в зоне карабахского конфликта. Если к этому добавить прошедший 14-15 января государственный визит президента Азербайджана в Турцию, в рамках которого состоялось очередное заседание Совета стратегического сотрудничества высокого уровня двух стран, налицо заметная активизация Баку на евроатлантическом направлении своего внешнеполитического курса. Каждый азербайджано-турецкий саммит не обходится без сверки часов в вопросе сближения Баку с Альянсом. Турция стала проводником Азербайджана в коридорах военно-политического блока, от выдвижения заявки на членство в котором закавказская республика пока благоразумно воздерживается.
Четвёртым этапом IPAP и ещё одной программой азербайджано-натовского сотрудничества (Процесс планирования и анализа (Planning and Review Process, PARP)) установлены 41 цель, 27 из которых подлежат реализации в военной сфере. Первые три фазы IPAP завершены соответственно в 2005-2007, 2008-2010 и 2011-2013 годы. Годичная задержка (в 2014-м) принятия нового этапа IPAP объясняется не только проявившимся со стороны Азербайджана недовольством в адрес Запада за его правозащитную критику. Весь минувший год Баку демонстрировал свой приоритет в виде развития военных связей с Анкарой, косвенно показывая вторичность для него имплементации новых положений совместных оборонных программ с Альянсом.
Одобряя следующий этап взаимодействия с Баку, никто в Брюсселе даже и не подумал высказаться за скорейшую деэскалацию на линии соприкосновения армянских и азербайджанских войск. По всей видимости, именно такой подход НАТО импонирует Азербайджану настолько, что тамошние эксперты весь январь сигнализировали о беспрецедентном сближении Альянса с внеблоковой республикой. НАТО ближе всех к позиции Азербайджана в карабахском конфликте, так как в каждом итоговом документе саммита Альянса неизменно входит формулировка о необходимости уважения территориальной целостности страны. Об этом настойчиво заявляют бакинские комментаторы, близкие к правительственным кругам республики. При этом ими зачастую даётся сравнительный анализ позиций НАТО и главной силы Альянса, Соединённых Штатов, в том, что касается последовательности в поддержке проазербайджанской позиции вокруг затяжного конфликта. В тексте известной резолюция Конгресса США 758 от 4 декабря 2014 года Азербайджан не был упомянут в числе постсоветских республик, имеющих право «пользоваться своими суверенными правами в пределах их международно признанных границ». Это дало Баку лишний повод заподозрить Вашингтон в «двойных стандартах», даже, несмотря на тот очевидный факт, что американская резолюция носила строго антироссийский характер, и отмеченные в ней «территориальные целостности» Украины, Грузии и Молдовы находились именно в этой геополитической системе координат США. Нынешний этап в азербайджано-американских отношениях можно с уверенностью назвать одним из наиболее неоднозначных за весь период независимости закавказской республики. Это объективно толкает Азербайджан в ещё более тесные объятия Турции, свидетельства чему не заставили себя долг ждать в первые недели 2015 года.
Баку и Анкара завершили прошлый год на высокой ноте двустороннего партнёрства. 2014 год был отмечен усилением военно-политического взаимодействия стран, не только словом, но и делом, продвигавших известный тезис в их отношениях об «одной нации – двух государствах». Многочисленные визиты армейского командования Турции в Баку, разговоры о разработке ещё более продвинутого большого договора между двумя странами, в котором будут прописаны нормы о гарантиях безопасности и взаимопомощи в случае войны (1), были подкреплены совместными военными маневрами на азербайджанской территории в сентябре-октябре 2014 года (2).
Такая беспрецедентная активность Азербайджана и Турции в военной сфере плавно переросла в подозрения армянских источников о том, что турецкие спецназовцы с начала 2015 года стали принимать непосредственное участие в разведывательно-диверсионных вылазках в зоне карабахского конфликта. Оборонные ведомства Армении и Нагорного Карабаха в один голос заявляют о проявившихся с начала года новшествах в тактике азербайджанской стороны на линии фронта. Под этим имеется в виду проведение рейдов не только в ночное время суток, но и в дневные часы, что до сих пор не было свойственно азербайджанским разведчикам и диверсантам. Вдобавок, с той стороны стали применять такие сравнительно тяжёлые огневые средства поражения, как гранатомёты и миномёты, использовать приборы ночного видения для обнаружения любой движущейся цели в зоне контроля армянских войск. Есть признаки появления у ВС Азербайджана современных средств обнаружения минных заграждений и их эффективного преодоления. В этой совокупности новых факторов военной тактики противника Ереван и Степанакерт увидели почерк турецкого спецназа. Возможно, есть и другие признаки, которые указывают на появление на передовой «третьей стороны», от представления которых общественности армянская сторона пока воздерживается.
Если информация о присутствии турецких коммандос в зоне конфликта найдёт свои подтверждения, мы можем столкнуться с совершенно иной ситуацией в регионе. Турция из «тылового» для Азербайджана государства, все последние годы занятого лоббированием его интересов в натовских структурах, превращается в условный «второй фронт», откуда уровень военных угроз в сторону Армении и Нагорного Карабаха вырос на порядок. Пока под Гюмри стоит 102-я российская база, Турция не может даже близко приблизиться к тому рубежу, от которого в военном и политическом плане она намерена создавать для Армении непосредственную угрозу со своей территории. Статус Турции в НАТО также не позволяет ей предпринимать некие резкие движения без предварительных согласований в Альянсе. Но проецировать свою военную мощь с азербайджанской территории на Армению и Нагорный Карабах – это турецкой стороне вполне под силу. Здесь следует подчеркнуть, что особым ростом эскалации в последние недели отмечен северо-восточный участок границы Армении и Азербайджана, вдоль линии армянского региона Тавуш и азербайджанских Газахского и Товузского районов. С нахичеванского направления, где продолжается формирование Особой общевойсковой армии Азербайджана, любая военная активность в армянскую сторону лишь подчеркнула бы наличие турецкого следа. В азербайджанском анклаве фактически квартируется экспедиционный корпус Турции, который камуфлируется под группу инструкторов и советников страны-члена НАТО. Поэтому азербайджано-турецкий альянс решил действовать на ином оперативном направлении.
В Альянсе не могут не знать о многослойной военно-политической кооперации Баку и Анкары. Но мотивация получить на Южном Кавказе последовательного партнёра, пусть даже и в опосредованном Турцией режиме, представляет для натовцев настолько значительный интерес, что в Брюсселе готовы закрывать глаза на многие вещи. Фактически НАТО в Азербайджане уже присутствует в двух связанных между собой режимах. Программа IPAP и другие форматы взаимодействия Брюсселя с Баку соприкасаются с самым тесным азербайджано-турецким сотрудничеством в военной сфере. Две страны пока не заключили большое соглашение с элементами интеграции своих оборонных сфер, но находятся на пути к этому. При соответствующем договорном оформлении азербайджано-турецкого военного партнёрства закавказская республика может стать продолжением южного фронта НАТО, не декларируя своё стремление к членству в североатлантическом блоке. На это обращают внимание азербайджанские эксперты.
Предварительным этапом к большому договору Азербайджана и Турции в оборонной сфере стала разработка совместных планов оперативного взаимодействия, одну из составляющих которых мы можем ныне наблюдать в зоне карабахского конфликта. Доподлинно известно, что любой серьёзный шаг азербайджанской стороны в военном противостоянии с Арменией и Нагорным Карабахом по действующим между Баку и Анкарой соглашениям подлежит предварительному согласованию. Это данность сегодняшнего формата военно-политического взаимодействия двух стран. Отсюда и все подозрения армянской стороны о тесной вовлечённости турецких сержантов и офицеров не только в дело военного строительства Азербайджана в казармах и на учебных полигонах закавказской республики.
Выход НАТО в виде турецких инструкторов и военнослужащих сил спецназначения к границам России и Ирана ставит множество вопросов, выходящих далеко за рамки обострения ситуации на линии соприкосновения армянских и азербайджанских войск. Ползучая натовская экспансия на южным рубежах России и впритык к северным границам Ирана в случае с Азербайджаном не может иметь на нынешнем этапе иного операционного вида, как только через турецкое передающее звено. Переход ВС Азербайджана на натовские стандарты, замещение некоторых видов советской / российской военной техники, состоящей на вооружении республики, другие направления приобщения Баку к евроатлантическому военно-политическому треку происходят с преимущественной опорой на возможности Турции. Штатная структура всех родов войск вооружённых сил, армейского командования, включая министерство обороны и генеральный штаб, переведена на стандарты НАТО. Цель достижения оперативной совместимости ВС Азербайджана с силами НАТО реализуется с определяющим участием турецких военных советников и в плотном взаимодействии воинских подразделений двух стран.
Пока западные партнёры Баку находятся перед сложными дилеммами, например, правозащитного толка, что затрудняет их военное и военно-техническое сотрудничество (ВТС) с азербайджанской стороной, у Анкары подобных барьеров на закавказском направлении не существует. Там, где турецкие партнёры могут выставить мало-мальски конкурентную военную технику, азербайджанцы склонны отдавать предпочтение именно ей. В связи с этим можно привести, в частности, следующий пример. Прошлым летом было объявлено о начале реализации в Азербайджане программы замены находящихся на его вооружении разведывательно-дозорных машин БРДМ-1 и БРДМ-2 советского образца бронемашинами нового поколения. Выбор «заменителя» этой колёсной техники был остановлен на турецких «Cobra» производства компании Otokar. Получается, что даже в сфере ВТС отношения России и Азербайджана не гарантированы от ползучей натовской экспансии, прокладывающей себе дорогу в Восточное Закавказье, к Каспию турецким маршрутом.
Вовлекаясь напрямую в эскалацию на карабахской передовой, Турция преследует собственные цели, выходящие за рамки оказания военной поддержки прикаспийскому союзнику. К 100-летней годовщине Геноцида армян в Турции тамошнее руководство решило подойти в политическом всеоружии. Отвлекающее приглашение лидеров 102 государств на юбилейные мероприятия в Турции, посвящённые надуманной столетней дате чествования участников битвы при Галлиполи в ходе Первой мировой войны, лишь дипломатическая часть турецкой активизации в регионе. Турецкие инструкторы в Нахичеване и коммандос в Карабахе встраиваются в ту же линию постановки Армении перед новыми вызовами по всему периметру её границ.
Роль НАТО в этой азербайджано-турецкой антиармянской кампании, по меньшей мере, неприглядна. Она, по сути, косвенно способствует планомерному «удушению» Армении сразу с нескольких региональных направлений. По всей видимости, на Кавказе натовцы решили ответить России за её «нелинейную войну» на Украине турецкими руками. При этом, не утруждая себя обращением внимания на причиняемый Армении урон.
