Французское общество получило свое 11 сентября, извлечет ли оно правильные уроки

Произошло то, что должно было произойти - 7 января французское общество получило свое 11 сентября. И теперь главный вопрос в том, извлечет ли оно правильные уроки из произошедшего

7 января двое или трое неизвестных ворвались в редакцию сатирического журнала  Charlie Hebdo и расстреляли 10 его сотрудников (остальные успели укрыться на крыше), а также двух полицейских, охранявших редакцию. Еще два десятка человек получили ранения различной степени тяжести. После этого преступники сели в машину, ожидающую их у входа, и спокойно уехали.

Это преступление можно было бы трактовать как "обычное" массовое убийство, если бы не несколько «но». Журнал публиковал антиисламисткие карикатуры (в том числе перепечатывал в 2006 году знаменитые рисунки пророка Мухаммеда), его главный редактор Стефан Шарбонье был в черном списке Аль-Каиды, а нападавшие орали «Аллах Акбар» и «Мы отомстили за пророка». Таким образом убийство стали сразу идентифицировать как акт исламского терроризма.

В Елисейском дворце прекрасно понимают важность произошедшего. В офис редакции прибыл лично президент Пятой республики Франсуа Олланд. Премьер-министр Франции Мануэль Вальс заявил, что «все методы будут использованы для установления личности, выслеживания и задержания авторов нападения», а уровень террористической угрозы в столичном регионе был поднят  до максимального. Многие уже называют нападение на редакцию французским «11 сентября» и гадают, как отреагирует Франция. Ведь государства, напомним, по-разному реагируют на такого рода переломные теракты. США после 11 сентября снесли Афганистан и Ирак, Россия после вторжения боевиков в Дагестан зачистила Чечню. Есть и другие примеры - после взрывов поездов в Мадриде Испания забилась в угол и прекратила свое участие в иракской войне.

Конечно, Франция вряд ли забьется в угол, однако ее руководство может канализировать реакцию в неправильное, неконструктивное русло - сделать акцент на силовую составляющую и борьбу с международным терроризмом. Так, Париж может поучаствовать в ликвидации Исламского государства, принять участие в борьбе с Аль-Каидой в Йемене (по некоторым данным, именно тамошние террористы уже взяли на себя ответственность за парижский теракт). Кроме того, всех собак повесят на спецслужбы, которые проворонили преступление.

Разведчики и полицейские действительно виноваты - но лишь отчасти. По масштабу нынешнее нападение - не 11 сентября, оно требует небольшой подготовки и небольшого числа участников. Поэтому предотвратить его на стадии подготовки крайне сложно. Бороться с международным терроризмом в Сирии, Ираке и Йемене тоже надо, но это не решит проблему. Нынешний теракт имеет внутриполитические корни, предпосылки для него создали сами французские власти своей политикой толерантности, отказа от принуждения мигрантов к ассимиляции и терпимости к исламскому радикализму.

Конечно, во Франции уже проходили резонансные события, связанные с мусульманами (вспомнить хотя бы массовые погромы 2005 года, получившие название "Война пригородов"). Однако ключевое отличие тех погромов от нынешнего теракта в том, что они имели социальное значение, позиционировались как протест против неустроенности пригородов. Нынешний же теракт имеет религиозную окраску, и он фактически продемонстрировал, что политика толерантности по отношению к мусульманам, отказ от принуждения их к интеграции во французское общество привели к деградации страны. Председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер очень точно охарактеризовал этот теракт как  «недопустимый, варварский акт, который бросает вызов нам как людям и как европейцам», а глава Евросовета Дональд Туск назвал произошедшее «жестокой атакой на наши фундаментальные ценности, на свободу слова, опору нашей демократии». Понятно, что свобода слова в данном случае граничит со вседозволенностью, однако в цивилизованных западных обществах такие моменты решаются через суд или законотворчество, а не атаки и расстрелы. При этом очевидно, что данная атака - не единичный инцидент, в чем уже признался сам Франсуа Олланд. По его словам, «еще несколько подобных террористических атак были предотвращены за последние недели», и не исключено, что они будут повторяться в будущем.

Эти атаки можно предотвратить в зародыше, однако для этого нужна серьезная политическая воля, а также готовность общества идти на жертвы и серьезные изменения во внутренней и миграционной политике. Так, властям придется изменить свое отношение к мусульманским гетто, являющимися на сегодняшний день рассадниками терроризма. Нужно будет ликвидировать процветающую в них культуру нахлебничества и нонконформизма, резко сократить или вообще отменить пособия по безработице для тех, кто не хочет работать, убедить или даже принудить жителей этих гетто строго соблюдать закон и традиции французского общества. Поскольку этот процесс обещает быть долгим и болезненным, перед страной будет стоять тот выбор, который стоял перед США в 2001, выбор между правами человека и безопасностью. Стране, в которой была провозглашена идея «свободы, равенства и братства» придется принимать свой «Патриотический акт», либо оставить все как есть и жить дальше в ожидании новых терактов.

Сегодня вечером Франсуа Олланд обещает обратиться с воззванием к нации, и в его выступлении, возможно, будут присутствовать намеки на подобную политику Елисейского дворца. Однако аналитики настроены скептически - нынешнему президенту-социалисту, пришедшему во власть под лозунгом продвижения терпимости и толерантности, будет крайне сложно продвигать такую программу серьезных преобразований, и общество это понимает. Поэтому нынешний теракт безусловно окажет серьезное воздействие на расстановку политических сил в стране. Резко вырастет популярность правых политиков - умеренного Николя Саркози и радикальной Марин ле Пен, которые без сомнения воспользуются терактом для продвижения более жесткой внутренней и иммиграционной политики. Николя Саркози уже призвал всех французов «выступить единым фронтом против терроризма». Французы могут, конечно, отказаться следовать за правыми, продолжить игнорировать проблему существовать в своей «зоне комфорта», однако в этом случае повторение теракта 7 января станет неизбежными, и французской демократии в нормальном понимании этого слова окажется под вопросом.