В этом году власть проводила много решений, смысл которых нам, простым гражданам, не до конца ясен. Не до конца понятно, зачем поставлять уголь Киеву без предоплаты. Толком не понять, зачем было повышать ключевую ставку до 17%. Непонятно многое другое. И, нужно сказать, власть не особо заморачивалась по поводу внятного разъяснения причин и следствий своих поступков, что, конечно же, многих не устраивает.
Однако на помощь им неизбежно приходят народные толкователи, которые с поразительной быстротой научились находить нужную аргументацию и популярно её представлять. Это настоящее и уже устоявшееся явление года. Кажется, что, порою сами члены элиты почитывают таких толкователей, чтобы уяснить для себя, зачем и для чего они сделали ту или иную штуку.
Если без шуток, то явление это особо проявилось именно в нынешнем году и тому есть объяснения. В начале года власть своими реальными действиями сумела заручиться поддержкой основной, то есть патриотически настроенной части общества. В этом сегменте сложилось устойчивое мнение, что власть имеет стратегический план реализации их желаний и надежд — и последовательно его выполняет. Поэтому любое видимое отклонение от него (уступки Киеву в конфрикте на Украине, ставки ЦБ, и т.д.), воспринимается болезненно и нуждается в срочном объяснении, способном восстановить пошатнувшуюся веру. Следом генерируется вал таких версий, причём отличительная черта их в том, что они, с одной стороны, совершенно неочевидны, а с другой, как правило, по отдельности не в состоянии справиться с задачей восстановления веры. Но так как их появляется много, то у читателя они создают иллюзию, что «всё идёт по плану и как задумано». Иногда авторы версий таким образом пытаются убедить самих себя, иногда, будучи уверенными, что всё равно «наверху» знают что делают, берут на себя ответственность по успокоению соратников. Но так или иначе глубинная мотивация такого толковательства – это страх. Страх мысли, что на самом деле «там» никакой план не реализуют и вообще слабо координируют свои действия.
…Ничего, в общем-то, плохого в этом явлении нет, если количество «странных» поступков власти и их неочевидных объяснений не начинает превышать определённую планку. Если же это случается, то наступает всеобщее разочарование и уныние, то есть такой откат назад, который уже невозможно компенсировать лингвистическими манёврами.
Толковательство, помимо всего прочего, освобождает власть от необходимости при принятии решений учитывать возможную негативную народную оценку. Зачем, если народ сам себе всё объяснит и разжуёт? Тем самым стимулируется рост «странных» поступков и как бы зазывается печальная развязка.
Странность же поступков, как правило, объясняется прозаично – проколами отдельных лиц, министерств и ведомств в работе и необходимостью срочно их исправлять любыми средствами. А также неопределённостью будущего и «реактивностью» действий настоящего. Ну, и конечно, тем огромным пластом международных договорённостей, этикетов и правил, которые не могут быть публичными, но оказывают непосредственное влияние на политику.
…Таким образом, толковательство, как и тысячи лет назад, остаётся ритуалом, попыткой по полёту птиц и внутренностям ягнят определить волю богов и обосновать ею для народа действия цезаря.
Но такое язычество уступает простому научному факту: политика – это бесконечный поиск компромиссов в бурлящей неопределённости.
