Прошедший на выходных марш евромосквичей в поддержку евроукраинцев и против Новороссии с Россией стоит рассматривать не только в идеологическом и политическом, но и в социологическом контексте.
Собственно, то, что происходило 21 сентября на московских улицах, бессмысленно анализировать как завершённое политическое действие или самостоятельный акт.
Это всего лишь манёвр — первая тренировка работы с обществом нового типа, которое совсем скоро образуется в Москве. И рассматривать это общество стоит исключительно в контексте экономических изменений, которые неизбежно ожидают российскую и союзную экономики.
Социология толпы
Итак, с социологической точки зрения вчерашний марш евромосквичей — это марш завтрашних безработных и деклассированных.
Потому что смена социально-экономической модели и интеграционный разворот в сторону Азии неизбежно приведёт к массовой безработице в среде креативного класса и выталкиванию офисных работников на улицы.
Так образуется новая социальная группа — московский люмпен-креаклиат. С айфоном, аккаунтом, модной чёлкой, кредитной «хондой», но голодный и без реальной профессии.
Каждая отозванная лицензия у очередного банка, занимавшегося финансовыми спекуляциями, — это новая тысяча в толпу люмпен-креаклиата.
Каждый запрещённый товар к ввозу из Западной и Центральной Европы — это ещё несколько безработных менеджеров, которые ненавидят Кремль и Путина лично.
Каждое закрытое НКО и СМИ с иностранным капиталом — это агитатор бунта.
Санкционная война, в которую играет США в России, на самом деле ведётся не в экономическом, а в общественном пространстве. Причём под ударом санкций оказывается в первую очередь общество Москвы — потому что никто так не интегрирован в мировую экономику, как интегрирован в неё московский средний и премиум-класс. Причём интегрирован на всех уровнях: начиная от потребительских кредитов, продуктов питания, одежды — и заканчивая валютной банковской картой и отпуском в Испании.
Социология элит
Социальной группой, которая станет инвестором бунта, следует считать московскую буржуазию и финансовых спекулянтов и посредников, которые в ходе построения суверенной экономики индустриального типа и интеграционного поворота в Азию попросту останутся без привычных сверхдоходов. Финансово-биржевой бизнес по схеме «взял под 3% в Австрии, продал под 12% в России» уже заканчивается. Очень скоро биржевая прослойка московских элит столкнётся даже не с финансовыми, а с уголовными проблемами.
Поэтому элиту ожидает раскол на биржевиков и промышленников. Государство, естественно, выступит в поддержку промышленников — потому что другого выбора сохраниться у государства не будет. И в этом случае у биржевых элит тоже не останется выбора, кроме как выступить против государства.
Социология госаппарата
Учитывая, что государственный аппарат современной России интегрирован с деловыми элитами по евроатлантической схеме, когда сложно понять, где заканчивается чиновник и где начинается предприниматель, — раскол на биржевые и промышленные элиты произойдёт и на уровне госаппарата.
Причём если в регионах будут представлены преимущественно промышленно ориентированные чиновники, то как раз в Москве стоит ожидать ожесточённой борьбы за власть со стороны биржевиков.
Прослойка чиновников, ориентированная на эмиссионно-биржевую модель экономики, будет связующим звеном между элитами, готовыми финансировать бунт, и толпой люмпен-креаклиата, готового выходить на улицы за сохранение текущей социально-экономической модели Москвы.
При этом не стоит сбрасывать со счетов загнанные в тень, но не уничтоженные элиты 90-х, которые, собственно, и являются проводниками эмиссионно-биржевой модели экономики. В конфликте внутри московского общества элиты 90-х будут видеть свой шанс на реванш.
…Так что уличные бунты в Москве будут. Но не потому что Украина, Путин и Новороссия. А потому что ущербна и паразитарна социально-экономическая модель Москвы. Поэтому будут и хороводы, и скачки, и креативный протест. Раскачка будет не быстрой, но с каждым новым экономическим решением в пользу восстановления индустриально-промышленного суверенитета на московских улицах будут прибавляться новые деклассированные элементы. Которым просто не оказалось места в новой России (по крайней мере, в прежней роли).
Поэтому ответ на московский Майдан лежит не столько в плоскости спецслужб, сколько в плоскости общественного устройства Москвы.
Государству необходимо играть на упреждение и задавать параметры нового общества, чтобы у каждого нового представителя люмпен-креаклиата была возможность найти себя в новых социально-экономических координатах. В конце концов, большинство наших сограждан, которые могут стать топливом для московского бунта, являются не субъектами, а объектами политики и зачастую даже не понимают, что за политэкономические силы ими движут. Иллюзия протеста лучше всего разрушается возможностью выбора новой социализации, а не полицейскими методами. Разрушительная энергия толпы может быть направлена в созидательное русло масштабных государственных проектов. Только для этого государству придётся доказать, что новая экономика и новое общество это всерьёз и надолго, — и предъявить новый тип гражданина. Такой тип, на который должны ориентироваться те, кто потерялся в новых социально-экономических условиях.
