Между ближневосточными странами, даже формальными союзниками, всегда были не слишком простые отношения. Тем не менее, до последнего времени сохранялся статус-кво, обусловленный в том числе и влиянием на основных игроков Соединённых Штатов. Сейчас участие этой страны в региональных делах уменьшается. Что приводит к новым противоречиям между американскими союзниками в регионе, в первую очередь между Саудовской Аравией и Катаром. Одновременно Штаты пытаются договориться с Ираном, что ещё больше раскачивает лодку и создаёт сомнения у старых партнёров в надёжности американской «крыши». Наконец, Пакистан — самое слабое звено в цепочке — разрывается между американским и китайским влиянием.
Для Катара же тревожный звоночек прозвучал относительно недавно, когда сразу три страны: Бахрейн, ОАЭ, и, главное, Саудовская Аравия отозвали своих послов в знак протеста против слишком агрессивной политики Катара в регионе. В ссылке приведены некоторые политические подробности, мы же традиционно будем рассматривать сюжет с точки зрения «нефтегаза».
Катар и КСА: сходства и различия
Катар и королевство Саудовская Аравия (КСА) иногда рассматривают у нас как в чём-то похожие страны. Это и союзники США, и активные игроки ближневосточного региона, с которыми, к тому же, непростые отношения у России.
Но стратегия их поведения в будущем, как представляется, будет отличаться. Саудовская Аравия — это, естественно, нефть. А в нефти экономики уже давно больше, чем политики, — так как этот рынок стал практически полностью глобальным. Штаты сейчас импортируют уже относительно небольшие объёмы ближневосточной нефти. А Китай, напротив, увеличивает поставки.
Как результат, королевство, понимая, куда дует ветер, неспешно разворачивается на Восток. Одновременно, кстати, демонстрируя и готовность улучшить и отношения с Россией, несмотря на все конфликты, связанные с «сирийским вопросом». Процессы эти будут хотя и долгие, но достаточно очевидные.
Одновременно КСА — это и крупное государство со стремительно растущим населением, хранитель исламских святынь и т.п. Всё это, в довесок к нефти, делает королевство важным региональным, если не мировым игроком практически при любом развитии событий.
Катар — это тоже нефть, и немало — 2 млн баррелей в день. А для страны с населением в 2 млн человек (из них коренное — 300 тыс.) в расчёте на душу населения получается даже намного больше, чем в той же КСА. Но, несмотря на первый в мире ВВП на душу (аборигенного) населения, Катару всё равно не удавалось стать полноценным геополитическим игроком. Хотя денег хватало, но масштабы не те.
Но в начале 2000-х начались стройки заводов СПГ. Много там заработать (по сравнению с нефтяными сверхдоходами) не получается — слишком велики расходы на сжижение и доставку. Но это Доху особо не волновало. Газ — это в первую очередь политика, и у Катара появился шанс войти в большую политику, и не только деньгами, но и ресурсом.
Тем более что изначально катарский СПГ планировалось продавать в США, то есть «крыша» должна быть надёжной. Но Соединённым Штатам, как мы знаем, из-за начала сланцевой добычи катарский газ так и не понадобился. Тем не менее, финансовый ресурс и статус «СПГ-сверхдержавы» всё же позволили Катару выйти на новый политический уровень.
Появились планы по дальнейшей экспансии на европейские газовые рынки, Катар стал активно позиционировать себя как посредник в ближневосточных конфликтах. Но в какой-то момент стратегия начала рушиться.
Цены на европейском рынке СПГ (где привязка идёт в основном к котировкам биржевого рынка) стали непривлекательны. Конечно, поставки были перенаправлены в Азию, но это, естественно, снизило и ещё снизит уровень негласной поддержки для страны на Западе. Тем более что перетекание катарского газа в АТР продолжается.
Проект с газопроводом в ЕС через Сирию потерпел по понятным причинам неудачу. Наконец, на рынок готовятся выйти новые производители СПГ, в результате пока зафиксированные на прежнем уровне (77–78 млн тонн) объёмы Катара будут всё больше размываться в мировом производстве СПГ.
Но главное, что с излишне агрессивной манерой ведения дел Катар «переборщил», сумев настроить против себя даже соседей по региону. США же заигрывают с Ираном, кроме того, им не менее важно сейчас в первую очередь сохранить партнёрские отношения с Саудовской Аравией (у которой с Катаром теперь вырисовывается конфликт). Тем более что с помощью КСА Штаты могут удержать в своей орбите Пакистан.
Пакистан: между Ираном и КСА
Ещё одна свежая ближневосточная интрига связана с потенциальными поставками природного газа в Пакистан. Напомним, что страна испытывает колоссальный дефицит газа, а потому всеми силами пытается получить хоть какие-то источники импорта этого топлива. В какой-то момент, около года назад, казалось, что вопрос о строительстве газопровода Иран–Пакистан решён (Иран, кстати, построил свою часть). Но Исламабад так и не смог выйти из-под влияния Вашингтона в этом вопросе. Начались многочисленные пробуксовки, которые фактически закончились срывом проекта (по крайней мере, так это выглядит сейчас).
Любопытно, что, по полуофициальным оценкам, Пакистан отказался от газопровода Иран–Пакистан в обмен на крупный грант (1,5 млрд долларов) со стороны Саудовской Аравии.
Ясно, что в политическом плане вся эта интрига вновь отдаляет Пакистан от Ирана (а фактически — и от Китая) и приближает к КСА и США. В экономическом плане вопрос остаётся прежним — где взять газ? Так как газопровод ТАПИ (Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия) остаётся фантастикой, альтернатива единственная — терминал по приёму СПГ, проект которого на днях и одобрил пакистанский кабмин (мощность — 2 млрд кубометров в год, с перспективой увеличения до 4 млрд кубометров).
США, уговаривая Исламабад отказаться от иранского газа, долгое время кормили Пакистан сказками про свой дешёвый СПГ, по 10 долл. за млн БТЕ. Но по факту придётся покупать катарский СПГ и по 18 долл. за млн БТЕ. Это, кстати, очень дорого, на уровне цен японского рынка. При том, что расходы на транспортировку из Катара в Пакистан — минимальные.
Какой будет новая тактика Катара?
Таковым вкратце видится сейчас «ближневосточный клубок» через призму нефтегаза. Программа-минимум для Катара: сохранить устойчивые позиции в регионе, снизить уровень напряжённости с КСА и другими странами. Негласный антикатарский блок во главе с Саудовской Аравией не может не волновать катарское руководство, учитывая несопоставимые размеры стран. Программа-максимум: вновь начать глобальную экспансию, но уже не столько в Европе, сколько в Азии. И опять же, не только ради экономических прибылей, но и для получения дополнительной политической поддержки. Но кто будет «якорным» импортёром катарского газа в АТР (как несколько лет назад — Великобритания в Европе), вопрос открытый.
Больше всех покупает Япония, однако здесь высока доля временных, «спотовых» закупок, связанных с дефицитом СПГ после отключения АЭС. Кроме того, Япония вряд ли будет впрягаться в ближневосточные расклады, особенно учитывая фактическое отсутствие у неё действенных вооружённых сил. Примерно то же самое можно сказать и о Южной Корее. В Китай идёт 7 млн тонн, но и суммарные объёмы импорта СПГ в КНР пока невелики, так что Катар оказывается главным экспортёром СПГ в эту страну. Хотя перспективы роста катарских поставок и тут пока представляются скорее умеренными.
Будет ли Катар искать новую «крышу» в Азии, или, быть может, станет следовать многовекторной политике, относительно равномерно размещая продажи СПГ в самых различных странах? Не следует забывать, что помимо собственно газа у страны ещё есть важный актив — самый крупный в мире флот газовозов.
Окончание следует.
