В эти дни, когда на глазах у всего мира Турция в очередной раз безнаказанно совершает геноцид армян в Кесабии, превращая ее в настоящий ад, я вспоминаю, что десять лет назад своими глазами видел настоящий рай. Это было во время плавания легендарной "Киликии". Я должен был добраться до знаменитого киликийского порта Айас через сирийско-турецкую границу на территории исторической армянской Кесабии. Однако турецкий пограничник, долго рывшийся в интернете, изменился в лице и отказался поставить печать в моем паспорте. Но это другая история (о ней я рассказал в первом томе киликийской эпопеи).
Я даже был признателен турецкому пограничнику, ибо благодаря ему целых два дня и две ночи с блокнотом в руке путешествовал по всей Кесабии. Посетил все без исключения армянские села. Написал об этом пространный очерк, который был опубликован в наших газетах, а затем в книге "Моя Киликия".
И сегодня, когда Турция вновь разгромила и разорила армянские дома и села, школы, хачкары в Кесабе, есть настоятельная необходимость обнародовать некоторые фрагменты из путевых записей десятилетней давности.
...Первый, с кем я встретился, был настоятель церкви Святой Богородицы отец Егише. Мощного телосложения, высокий, с тонкими чертами лица, с густой черной бородой, выделявшейся на бледном лице. Ему уж очень шла ряса.
Церковь построена 700 лет назад еще во времена Киликийского царства. Три креста венчают три купола никального строения средневековой храмовой архитектуры. Над основным центральным куполом возведен крест из множества конечностей, позволяющих со всех четырех сторон увидеть геометрию главного символа христианской веры. Фильмы и фотографии исторической Киликии на турецкой стороне свидетельствуют, во что превращены дома, крепости, церкви, построенные в древности и в средневековье армянами. Одни руины. И Сирия, и Турция, казалось бы, чужбина. И там, и тут, вроде бы мусульманские государства. Но разница, что называется, небо и земля.
Впрочем, я всегда активно и даже воинственно был против перевода нашей национально-освободительной борьбы и разоблачений геноцидальной антиармянской политики Турции в формат межрелигиозного противостояния. Никогда не выступал также против, как сегодня пишут в Баку, "тюрок" и "тюркских народов" в целом. Турция - еще не ислам, Турция - еще не весь тюркский народ. А пантюркизм – это фашизм.
Во время одной из поездок в Сирию мне довелось вместе с небольшой делегацией из СССР встретиться в Дамаске с бывшим президентом Сирии Хафезом Асадом. В беседе я напомнил, что был свидетелем того, как осенью 1978 года во время гражданской войны в Ливане десятки тысяч армян стали беженцами и нашли прибежище в Сирии. Президент рассказал, как его отец в тяжелые годы после Геноцида армян приютил армянские семьи, помогал обустраивать несчастных беженцев. Так что немудрено, что сын, выполняя заветы отца, помогал армянам, когда те спустя шестьдесят лет вновь оказались в беде.
В сирийском Кесабе армяне процветают. У них есть свой, я бы сказал, величественный (и по архитектурной красоте, и по параметрам) культурно-просветительский центр, где размещаются школа, пространный зал для проведения самых разных мероприятий, гостиница, ресторан. И законными хозяевами всего этого комплекса являются армяне. Речь не об одном каком-то исключительном случае. Не об одном населенном пункте Кесаб. Речь о целой планете под названием Кесабия. Поездив на следующий день по утопающим в зелени и яблоневых садах армянским деревням, я понял, что речь идет о целом созвездии населенных армянами звезд.
...Автор этих строк с глубоким уважением относится ко всем странам и народам, исповедующим христианскую, мусульманскую и другие религии, за милосердие и религиозную терпимость, приют и сердечность по отношению к армянам, чудом уцелевшим от организованного турецким государством ада. Армянский народ обвиняет и осуждает не мусульманскую Турцию, а турецкое правительство, проповедующее фашистскую идеологию пантюркизма. Ведь Нюрнбергский трибунал осудил не христианскую Германию, а главарей фашистской Германии. Это разные вещи. И никому в голову не приходило манипулировать аргументами чисто религиозными, когда христианин Гитлер уничтожал и христиан, и мусульман, и иудеев. Так что в ответ на бесконечные поползновения провокаторов могу лишь сказать: прежде чем Турцию принять в Евросоюз, он должен провести против нее новый Нюрнбергский процесс, чтобы поставить все точки над "i".
Ежегодно в третье воскресенье сентября в Кесабе торжественно провожают летнюю каникулярную, можно даже сказать, дачную пору. Отмечают этот день как в селах, так и в самом "райцентре", где собираются делегаты из всех населенных пунктов Кесабии, а также Латакии, Алеппо и других городов Сирии и даже, бывает, из Антакии, находящейся по ту сторону границы - в турецкой части исторической Киликии. Праздник прощания с каникулами отмечается пышно, организованно, весело. Надо же было такому случиться, чтобы именно в этот день я, к счастью, тщетно пытался пересечь турецкую границу, а в итоге попал в Кесаб (опять же перст судьбы), чтобы вместе с кесабцами отметить их счастливый день, который стал и моим праздником тоже.
Было уже далеко за полночь, когда в гостиничном номере я под впечатлением от удивительно прожитого дня вел записи в блокноте. Уснул лишь к утру и вскоре проснулся от телефонного звонка Карена Балаяна.
- Сначала вы доложите, потом я. Ибо вчера мы не могли толком разобраться, что произошло, плохая была слышимость, - сказал капитан судна "Киликия".
Я рассказал ему вкратце о моем сорокаминутном пребывании в Турции. И потом взахлеб начал рассказывать о Кесабии, добавив:
- Помнишь, в Латакии одна из активисток партии "Дашнакцутюн" Сирвард Гарбушян предложила всей команде непременно посетить Кесабию, а я был против, потому что график "Киликии" мог нарушиться. Теперь вот меня сам Бог послал сюда, чтобы в книге у нас была целая глава о Киликии-Кесабии. А сегодня мне еще предстоит посетить все без исключения армянские села и дойти до сирийско-турецкой морской границы, откуда, говорят, как на ладони, виден Мусалер.
- Мы же с другой стороны подойдем к Мусалеру. Но главное, - радостным голосом спешил сообщить Карен, - судя по всему, войдем на "Киликии" и в порт Айас, и в другие порты тоже. Здесь для съемок - непочатый край работы...
Хотел еще малость поспать, но вдруг в окно ворвался какой-то, я бы сказал, размеренный шум. Будто спортивный тренер давал команду группе ребятишек. Подошел к окну и определил, что, собственно, не очень-то и ошибся. Перед входом в школу выстроились в четыре шеренги одетые в красивую форму (синие брюки и юбки, белый верх) дети. Пели песню на армянском. Затем - на арабском. Послышалась команда: налево! И теперь уже четыре колонны, одна за другой, строем, без шума вошли в школу.
Я наспех умылся-оделся и, надев форменную полурукавку с нагрудной эмблемой "Киликия", с блокнотом в руках быстро спустился вниз и отправился прямо в школу. В учительской сидели несколько преподавателей. Они меня узнали. Я надписал читателям школьной библиотеки несколько моих книг и попросил, чтобы меня повели в какой-нибудь класс. Однако, зная сирийские законы, я сам попросил, чтобы прежде меня познакомили с директором школы. Во всей стране, во всех армянских школах директорами являются арабы по национальности. Об этом я хорошо знал еще с 1978 года, когда посещал Сирию, каждый раз убеждаясь, что официальный сирийский директор и неофициальный армянский очень даже с пониманием и осознанием важности закона сотрудничают, работая вместе.
Кабинет директора Таут Аммуна. Я его в шутку назвал Давидом, он очень охотно и, широко улыбаясь, принял армянскую (и не только армянскую) версию его имени. Вот что Аммун сказал, не скрывая гордости за свой долголетний стаж работы именно в этой армянской школе: "Я тридцать лет уже работаю здесь. Можно сказать, целых три поколения армянских детей оперились в этой школе. Сегодня многие наши бывшие ученики работают здесь учителями".
Все это тоже железный аргумент в пользу того, что у армян и у многих мусульманских народов абсолютно отсутствует религиозная нетерпимость. Причины противостояния чаще всего кроются в расистской и фашистской идеологии, проповедуемой теми или иными лидерами своих стран и, в первую очередь, Турции.
Я посетил несколько классов прямо во время урока и в присутствии армянских учителей и теперь уже моего дорогого приятеля Давида Аммуна очень даже здорово веселился с ребятами.
По договоренности со словоохотливым и очень популярным в Кесабии Григором Думкяном (Коко) машина остановилась у школы в точно назначенный час. И мы отправились по созвездию кесабских армянских сел, мимо добротных и симпатичных домов, мимо поистине райских яблоневых садов. В машине также были не то кесабские алеппцы, не то алеппские кесабцы Амбарцум (Амби) Джабухджурян и Геворг Лаблефян. Отличный был экипаж. Все трое, перебивая друг друга, взахлеб рассказывали о селах, о своих тамошних друзьях, о самых старых и самых молодых, о церквях. И, тем не менее, я успевал вылавливать нужное и записывать на ходу.
Первое, что я сделал, написал название всех сел. При этом Григор, который лучше других знал географию края, подчеркивал, что есть у них опубликованные исторические названия армянских населенных пунктов времен Киликийского государства. Турки, как известно, захватив чужие земли, тотчас же переписывают и переиздают карты на свой лад. Так что не только Константинополь стал Стамбулом, но и кесабский Севахбюр - Карабулахом. Кстати, с разрешения сирийских властей еще давно село это снова перекрестили в Севахбюр.
Далее я только успевал заскочить в очередное село, попить родниковой воды и написать название населенного пункта: Каладуран, Эскюран, Керкюна, Чинар, Бахткахер и другие. Недалеко от упомянутого села Эскюран кесабцы раз в году устраивают паломничество. Собираются и, как это делают в Армении у памятника мусалерцам, варят арису - овеянное легендами традиционное блюдо из пшеницы и курятины. Паломничество это посвящается памяти жертв Геноцида, памяти героев, отдавших жизнь за родину.
Во второй половине дня мы медленно, с остановками у памятных мест, ехали, спускаясь к морю. После одного из крутых поворотов неожиданно открылось самое, может, уникальное для армянина живописное полотно: с двух сторон склонами нисходят зеленые горы, а между ними виднеется кусочек голубого моря. На горизонте видна горная гряда. Это гора Мусалер, Мусадаг. Несколькими штрихами я на листке блокнота "скопировал" этот, как сказал бы Бальзак, неведомый шедевр.
Хотелось посмотреть еще ближе, для этого надо было спуститься до самого моря, где прямо на берегу находится сирийская погранзастава. Коко сказал, что проблемы не будет. Сирийцы никогда не препятствовали подходить туда и снизу обозревать Мусалер. По дороге зашли в село Каладуран, где я познакомился, как с живым существом, еще с одной церковью Святой Богородицы. В блокноте сделал набросок небольшой симпатичной церкви. А минут через десять мы уже стояли на самом берегу моря. Нам, конечно, повезло: погода была отменной. Мусалер был виден очень хорошо. Я насчитал четыре, как у Арагаца, пологие вершины. Последняя (слева направо) и есть Мусалер. Именно на этой вершине я у себя в блокноте "водрузил" флаг спасения. У основания гряды на голубой водной полосе я набросал два суденышка. Это уже для ясности: именно здесь стояли два французских судна "Жанна дАрк" и "Гюшен", которые вывезли чудом уцелевших мусалерцев. Я ничего не писал. Только добавил "Мусалер" и дату - "20 сентября 2004 года, 16 часов 20 минут".
Ни у кого из нас не было фотоаппарата (у меня вообще никогда не было фотоаппарата), и я вынужден был сделать в блокноте еще несколько набросков. Чтобы легче было определить место священной горы, я выделил некоторые детали: мыс, который справа хорошо виден, - это Турция. И чуть ближе - курган из больших камней, заменяющий своеобразный пограничный столб между Сирией и Турцией.
Последнее село, которое мы посетили, называлось Дюза-разан. Там Коко познакомил меня с известным на всю Кесабию 82-летним старцем Джорджем Литяном, который ухитряется получать каждый день свежие газеты, и информирован во всех вопросах, волнующих армян. Часик посидели у Джорджа-кери в саду за стаканом вина, и он поведал мне обо всех последних новостях мира, а под конец сделал своеобразное заявление-завещание: "Я родился дашнакцаканом и умру дашнакцаканом, и дашнакцаканом буду на том свете".
Р. S. Готовя к печати страницы из путевого дневника, написанные десять лет назад, я прочитал в газете: "Посол Сирии в Ливане посетил Католикоса Великого дома Киликийского Арама Первого в его резиденции, передав ему послание президента Сирии Башара Асада. В письме сирийский лидер заверяет Католикоса в том, что мир в Кесабе будет восстановлен, и армяне непременно вернутся в свои дома".
Ну что ж, как говорится, "генетически логично": сын унаследовал от отца действенное добронравие и добросердечие. Однако неужто и на этот раз все должно пройти безнаказанно для Турции? Неужели ООН не ясно, что ненаказанное зло порождает новое зло? Сколько же можно?!
