Двое в кепках

По-видимому, насмехаясь над человеческим разумом, история иногда подбрасывает забавные параллели. Владимир Ильич Ульянов-Ленин тоже любил носить кепки. Правда, тогда технологии были не такими развитыми и клейма "Духов" на кепке Ильича не было.

А ЕЩЕ ТОВАРИЩ УЛЬЯНОВ БЫЛ МСТИТЕЛЬНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ. Мстил за брата Сашу, которого царь повесил, за то, что брат Саша неудачно покушался на жизнь царя. Наш герой тоже "мститель". Правда, не за брата, а за духовного отца, который поднял в 2008-м людей на бунт, сам не пострадал, а вот 10 человек погибли. Когда товарищ Володя решил мстить за брата Сашу, он сказал: "Мы пойдем другим путем". Пошел и отомстил. Наш герой на определенном этапе также отказался от пути своего духовного отца. Пошел другим путем и тоже взял власть.

Еще оба наших мстителя - любители носить короткие бородки, считая, что это придает им мужественности в глазах зомбируемого электората и некоторых женщин. Забавно, но оба недоучились. Хотя что тут забавного, просто оба рано поняли: чтобы брать власть, учеба совсем не обязательна. Оба ненавидели интеллектуальную элиту и Церковь, но очень любили писать статьи и книжки.

Оба разлагали армию своей страны как могли. Оба в результате потеряли много территорий. Мститель за брата Сашу - Польшу, Финляндию, Кавказ, Среднюю Азию, Украину, Прибалтику…. Потом с трудом восстанавливали благодаря тому, что сначала их союзники победили Германию, а потом на смену популистам к власти пришли другие люди. Процесс становления был долгим: на Кавказ вернулись в 1920-м, и то частично - ряд территорий вернуть не удалось. В Средней Азии мурыжили до 30-х годов. Польшу с Финляндией вернуть не удалось. Прибалтику вернули в конце 30-х… У Армении, увы, территорий не так много.

Лозунги практически те же, если не считать развития технологий. Землю (дешевые кредиты) - крестьянам, фабрики (у нас таких нет) - рабочим, вернуть народу награбленное (грабь награбленное), ну и мир с врагом любой ценой, чтобы вернуть солдат к родным очагам…

В обоих случаях захвату власти способствовали относительные неудачи в военных действиях и добровольное отречение прежних лидеров от власти, объясняемое нежеланием утверждать свою власть силой, проливая кровь.

А ПОМНИТЕ, КАК НАШ РАЗГОНЯЛ НЕ ПОЛНОСТЬЮ ПОДКОНТРОЛЬНЫЙ ему парламент в октябре 2018-го? Думаете, он был оригинален? Товарищ Ленин в 1918-м тоже разогнал не подконтрольное ему Учредительное собрание. Без особых сомнений на предмет законности и так далее… Советские историки потом гордо это расписывали, как матрос Железняк сказал депутатам: "Караул устал". Наверное, добавил еще пару слов, которые в учебники не вошли. Скорее всего, добавил, потому как депутаты собрания быстро все поняли и разбежались. У нас моря нет, соответственно - и матросов, но зато есть "Стражи революции"…

Ну и наконец. В 1918-м об этом знали все основные участники переворота. Потом тему закрыли. И понадобились целые десятилетия, чтобы в России сначала шепотом, а потом уже и открыто стали говорить о том, что "идти другим путем" для товарища Володи означало не только вешать людям лапшу на уши, но и не гнушаться любыми средствами и любыми союзниками в борьбе за власть.

Говорить, в частности, и о том, как соратники Ленина брали на революцию деньги от тогдашнего "филантропа" Сороса (кстати, активного сторонника легализации марихуаны) Александра Парвуса (он же Израиль Гельфанд), финансового спекулянта, сотрудничающего с германской разведкой. Как выясняется, с турецкой (точнее, с младотурецкой) - тоже, что и позволило ему разбогатеть. И вот прошло совсем немного лет, всего-то около ста, и в России, как уже о доказанном факте снимают фильмы о том, что без денежной поддержки Парвуса большевики к власти не пришли бы.

… Сегодня события 1917 года в России оценивают по-разному. Одни полагают, что в 1917-м в России победила рабоче-крестьянская революция. Другие называют это большевистским переворотом. Третьи считают, что события 1917-го в России были просто победой германской разведки. А Ленин тем временем продолжает лежать в Мавзолее как напоминание всем разумным людям об опасности воинствующего популизма. Мы не поняли ничего.