Вызовы Никола Пашиняна

Заявление премьера Армении Никола Пашиняна о начале нового этапа революции, породило вопрос: что все-таки происходит в этой стране? Где и когда лидер страны обращался к народу с призывом заблокировать суды по всей республике?!

С Пашиняна, добившегося абсолютно ненасильственной смены власти, народ, который, по его же словам, осуществил революцию, отчета пока не требует. На вопрос о достижениях новых властей в Армении в любом кругу ответят, что спрашивать пока рано и нечестно – Никол всего год у власти, а если вести отсчет от формирования парламента и правительства, так всего несколько месяцев. В качестве позитивных примеров назовут борьбу с коррупцией, повышение пенсий, внедрение общедоступных медицинских программ, снижение некоторых налогов, упрощение условий бизнеса, коммуникацию общества с властью. Немало. Но людям хочется больше, и они этого не скрывают.

У новых властей получается, естественно, не все. Сказывается нехватка опыта. Отставной армянский дипломат в частной беседе посетовал, что неискушенность привела к тому, что визиты в Германию и Францию, где Пашиняна принимали с большой теплотой, оказались почти безрезультатными. Хотя можно было заручиться солидной поддержкой в решении экономических проблем, удушающих Армению. Тем более что именно лидеры ЕС Пашиняна и революцию воспринимают в реалистичном свете, без конспирологии.

В этом смысле армянский премьер оказался жертвой затеянной им революции. Некоторые в Москве все еще убеждены, что смена власти в Армении не могла произойти без поддержки извне, а поскольку сами к этому не причастны, то, стало быть, опять постарался Вашингтон. За океаном рассуждают в том же ключе, только наоборот: раз не мы, значит, Россия. С соответствующим отношением к новым властям Армении. Пашинян может еще 100 раз повторить, что он прежде всего «проармянский» политик, раз уж в современных условиях без этого «про-» никак, но когда его услышат, сказать трудно. Впрочем, визит в Китай, где был заключен ряд соглашений, в том числе о строительстве завода по производству лифтов, дает повод для большего оптимизма.

Внутренние сложности – плод прежде всего политической конкуренции. Ушедшая в оппозицию и сохранившая серьезные ресурсы, включая медиа, Республиканская партия с союзниками не скрывает реваншистских настроений. К этому лагерю начали примыкать те силы, которые поддержали революцию, но считают, что не получили за это адекватного признания. Соперников у Пашиняна становится больше, и их количество еще увеличится независимо от итогов начавшейся схватки правительства с судейским корпусом.

Особняком среди вызовов стоит карабахская проблема. Речь не об армяно-азербайджанском урегулировании – в данном вопросе армянское общество едино, но об отношениях между Ереваном и Степанакертом, который настороженно отнесся к революции, завершившей правление в Армении карабахского крыла. Последовавшая вслед за этим история со вторым президентом Кочаряном усугубила ситуацию. Пашиняну, сумевшему в целом наладить отношения со Степанакертом, станет легче, только если в выборах президента Карабаха, которые не за горами,  победит политик, встретивший с пониманием революцию и изменение сил в Ереване. При этом говорить о том, что Степанакерт может отвернуться от Еревана, не приходится. Хотя бы потому, что отворачиваться некуда. Теоретический проект местных «радикалов» по отходу непризнанной республики к РФ, похоже, забыт. Не в последнюю очередь из-за слабого внимания российских политиков к Карабаху. И там не скрывают досады: понятно, что россияне считаются с Баку, но ведь американские сенаторы и конгрессмены, европейские депутаты и политики тем не менее частые гости в Карабахе, чего не сказать о российских. Возможно, недруги Пашиняна и такое ухудшение положения попытаются навесить на него, по случайности «забыв», что он у власти от силы год, а российские, скажем, депутаты в последний раз побывали в Арцахе несколько лет назад.

У Пашиняна еще есть время. Но он может оказаться в жестоком цейтноте и провальном положении, если уже не начнет предъявлять ощутимые доказательства успешности своего политического курса.