Убийство одного из лидеров воровского мира Аслана Усояна стало резонансным. Для воровского мира России настало время, когда придется подумать о замене ушедшего лидера. О личности «вора в законе», известного как Дед Хасан, воровском мире и о том, влияет ли данный мир на жизнь простого гражданина, рассказывает писатель, журналист, автор легендарного «Бандитского Петербурга» Андрей Константинов.
- В Москве застрелен один из самых влиятельных в России «воров в законе» Аслан Усоян, известный в своих кругах как Дед Хасан. В СМИ пишут, что «криминальный мир обезглавлен». Как вы оцениваете убийство Аслана Усояна? Повлияет ли оно на жизнь кланов и развитие криминальной ситуации в стране?
- Заявления СМИ о том, что криминальный мир обезглавлен, не совсем корректны. Криминальный мир у нас давно расколот. В частности, еще до покушения на Деда Хасана, в 2010 году тот же Хасан собирал воровской сход в связи с внутренним конфликтом, который произошел в воровском мире. Это первый момент. Внутри криминального мира много направлений, течений, в данном случае мы говорим о ворах. Их возникновение пришлось на конец 20-х годов прошлого века. И в этой среде всегда были конфликты, всегда были ликвидации, устранение. И сегодняшнее заявление журналистов о том, что возвращаются «лихие 90-е», звучит смешно. Природа того, что творилось в 90-е, совершенно другая. Все это совершенно иная история.
Явления 90-х не сказать, чтобы глобально затронули ход жизни воровского мира. Он как жил по своим законам, понятиям, так и живет. Когда погиб Япончик, тоже в СМИ кричали, что криминальный мир обезглавлен. У нас всю эту систему принято представлять как некую партийную систему, во главе которой генеральный секретарь, что правит миром. Сейчас, конечно, клан Хасана будет находиться в некотором затруднении, потому что фигуру, равную ему, сразу и не найти. И сейчас стоит вопрос, кто будет выполнять функции, которые были на нем. Клану Хасана придется пережить сложный, болезненный момент по той причине, что Хасан по своему рангу – прежде всего судья. Каждый вор – судья в криминальном мире. Но Хасан – судья высокого ранга, на нем была функция разбора разных серьезных конфликтов, касающихся и собственности, и финансов, и межличностных отношений в жизни этого мира. А судья, помимо того что «разруливает» какие-то ситуации, бывает что и приговаривает, и обрекает. Хасан не был беспредельщиком, он был достаточно внятным и вменяемым, договороспособным человеком. Это правда. Но его роль в качестве «голубя мира» – это не так. Дед Хасан – это масштабная фигура, лидер одной из ветвей организованной преступности современной России.
- Оперативники связывают покушение на Деда Хасана с противостоянием Усояна и «воров в законе» Ровшана Джаниева и Джемо Микеладзе. Вы согласны с оперативниками?
- Оперативники могут связывать с чем угодно. Сейчас будет выбрано некоторое количество основных версий, числом до десяти. На сегодняшний момент расследование носит оперативный характер. Этот процесс Следственному комитету настроение не очень будет поднимать.
- Вы сказали, что криминальный мир и воровской мир – это разные вещи. Не могли бы в двух словах объяснить, в чем разница?
- Объясню на простом примере. Вот есть мандарин. Он состоит из долек. Воровской мир – это очень большая долька. А есть организованная преступность, которая никак не связана с воровской средой. Есть преступность, которая, к примеру, связана с людьми в погонах.
- Вообще, насколько адекватно существование в современном обществе «воров в законе» в принципе?
- Сами «воры в законе» себя так не называют. Это уже правоохранительные органы придумали. Как мне объяснял один вор, «или вор, или «в законе».
- А «вор в законе» и так называемая русская мафия, о которой так много говорят в американском кинематографе, – это разные вещи?
- Насчет русской мафии, вообще, ведутся целые дискуссии. Есть вариант, что это высокоразвитая организованная преступность. Мафию, хотя бы по фильмам, поддерживает большинство гражданского населения. Например, человек никогда не состоял в мафии, но в полицию никогда не пойдет. Русская мафия – это попсовое голливудское название.
- Наше общество, кажется, все-таки живет по законам. Насколько простой человек должен адекватно оценивать взаимодействие власти с преступным миром?
- Организованная преступность есть в большинстве высокоразвитых стран. И она не может существовать в изоляции. Уничтожить ее не представляется возможным. Другое дело, что она живет в определенных рамках. И рамки тем более жесткие, чем лучше подготовлены правоохранительные органы, чем лучше работает законодательная система. Сегодня система не позволяет решительно бороться с проявлениями организованной преступности на современном уровне. Надо понимать, что глобальной трагедии во всем этом никакой нет. Данная проблема не несет в себе никаких глобальных затруднений. Но хорошего в этом тоже ничего нет. Я их не защищаю. Но делать из этого что-то трагическое не стоит.
- Первое, что приходит на ум обычному человеку, – если ты вор, то вор должен сидеть в тюрьме. Сегодня, по сути, один преступник застрелил другого преступника. Завели дело по статье «Убийство», а также «Незаконное хранение оружия». В чем логика жизни? И как обычный гражданин должен оценивать само представление о том, что по улице разгуливает человек, который именует себя вором, да еще и оказывается «в законе». Что это – преступность в рамках закона? Прикрытая законом?
- Есть большой демократ Михаил Саакашвили. Он решил бороться с ворами путем их заключения. Ты вор? Тогда садись в тюрьму. И пересажал пол-Грузии. Возникло огромное количество недовольных. А итог… Тот итог, который мы с вами видим, связан, в том числе, с его такой бодрой политикой в отношении декриминализации Грузии. Ну вы сами видите, к чему это привело. Саакашвили нужно было как-то более взвешенно подходить к этому вопросу. Не сажать людей только потому, что они сами себя так называют.
Вообще есть разница между понятиями «крадун» и «вор». И вор в данном случае – это совсем не тот человек, который шарит по карманам. Вор – это тот, кто проходит через «коронацию». Вор – это определенное положение в иерархии воровского мира. Его еще называют «вор», или «арестант», или «бродяга». Вор – одно из самоназваний.
- Дед Хасан, курировал ли он какой-то один субъект, имел ли влияние в определенных субъектах Российской Федерации, или такая трактовка в принципе некорректна?
- В воровском мире те, кто курирует города – это так называемые «смотрящие». Но «смотрящий» – это ранг ниже, нежели ранг Деда Хасана. Хасан был так называемым «федеральным судьей». А точки притяжения его влияния – это Краснодар, Сочи, Санкт-Петербург, Москва. Это те места, где он бывал чаще других мест. Если говорить о его роли в Петербурге. Понимаете, если так уж говорить, то Петербург – вообще не воровской город по большому счету. И это правда. Почему в свое время Петербург называли бандитским? Потому что Москва – воровская. В Москве очень много воров было. А в Петербурге традиционно их было очень мало. Когда в Москве воров было до сотни, то в Петербурге – 12-13 человек. Скажем, “смотрящий” по Питеру – это, скажем, человек не так, чтобы «под Хасаном», но с пониманием, что «если что, то я с тобой». Но лучше, чтобы этого «если что», не было. Такая система здесь работает. В Петербурге к Хасану нормально относились. Не было никаких проблем. Я бы сказал, что у Хасана достаточно серьезное влияние было в Краснодаре, а там очень большая армянская диаспора. А он из тех курдов, которые тяготеют к армянам. И там к нему с особым почтением относились. Но он не удельный князь, у которого есть вотчина, и он что хочет, то и делает. Нет, он вот такой «федеральный судья».
- Можете ли вы назвать более значимую фигуру в воровском мире России, чем Дед Хасан?
-Нет, такой фигуры нет. Я думаю, что он один из последних «патриархов». И заменить его так в легкую не получится.
- Понятие «вор в законе» существует в других странах мира или только у нас?
-Нет, это исключительно наше уникальное явление. Я вам больше скажу: организованная преступность других стран в основном не знала того, что было у нас. У нас внутри воровской ветки шла война на идеологической основе. Называлось это «сучьей войной», когда «воры» и «суки» резались. Это еще у В. Шаламова очень хорошо описано. «Воры» и «суки» друг друга уничтожали не из-за каких-то материальных благ, а была война именно на идеологической почве. Уничтожали друг друга, потому что вот ты «сука», а я «вор». Настоящая гражданская война. Таким явлением ни одна из стран «похвастаться», наверное, не может.
- Много ли в Москве криминальных кланов? И имеют ли они какое-то свое национальное лицо? Говорят, что сильны в этой сфере представители Грузии.
- На самом деле, не ко мне вопрос. Кланы, как правило, не являются мононациональными. Вообще изначально это движение было интернациональным. Другое дело, что не очень много было выходцев с Кавказа в тех регионах, где исповедуют ислам. Изначально было больше кого – евреев-воров, славян-воров, потом стали появляться грузины, но все это были не мусульмане. Очень мало всегда было чеченцев, мало азербайджанцев, потому что всем этим национальностям говорили: «Слушай, а чтой-то мы тут купола себе колем на груди, на спине, а ты-то как со своим полумесяцем сюда?» А в последнее время, к примеру, азербайджанцы пошли еще и не на той стороне, где Хасан. Почему? Потому что Хасан с армянами.
- Есть информация, что среди «воров в законе» есть свое разделение – «черные», «красные», «кавказцы» и так далее. Действительно ли это так и есть ли такое понятие в воровском жаргоне, как «кавказцы»?
- Не совсем так. «Черные» и «красные» – это такие «крыши» были. «Черные крыши» – это бандитские крыши. Было такое деление на «черные», то есть криминальные, и «красные» – милиция, прокуратура и так далее. Понятие «кавказцы». Ну когда кто-то начинает говорить, что к ворам, например, грузины относятся, сами же воры друг друга поправлять начинают. Потому что это неверно. Потому что по старым воровским понятиям у «бродяги» нет национальности. «Бродяга» он «бродяга» и есть.
- Кажется, у вас сказано, что «Хасан говорил чуть ли не на всех кавказских языках».
- Хасан, будучи курдом, естественно, знал курдский, армянский – его второй родной язык. По-русски он говорил очень хорошо. Говорил он и на фарси. Он был своего рода полиглотом.
- «Воры в законе» имеют какое-то отношение, допустим, к боевикам на Северном Кавказе? Или это не пересекающиеся сферы?
- Все эти сферы, конечно, пересекаются. Но так это совершенно разные вещи. Боевики на Кавказе – это все-таки политика. Воры – это совсем другая история.
- Отрывок из вашего «Бандитского Петербурга»: «Он был нужен как лекарство от беспредела. Его еще называли “очень духовым и порядочным, противником крови”».
- Хасан не был беспредельщиком. Сказать, что он был такой уж миротворец – это не так.
- А вы лично были знакомы с Хасаном?
- Я был лично с ним знаком, но не глубоко. Я его за свою жизнь видел раза четыре-пять. Последний раз вот в октябре.
- Есть «воры в законе», которые контролируют экономическую преступность и оказывают влияние на политические процессы. Влияет ли «вор в законе» на жизнь обычного гражданина? И существует ли бартер между властью и «ворами в законе»? У нас есть и криминальные города…
- То, что «вор в законе» контролирует экономическую преступность… мне кажется, что это какая-то интернетовская байка. Отношение власти с «ворами в законе» – это не так, как показывается в голливудских фильмах. Понятие «воры в законе» – давнее, достаточно серьезное, имеет свои корни. Власть это знает. Определенные коридоры для контактов – это существует и в любой стране существовало. Контакты для каких-то злодеяний, они существуют не между понятием власти и «воров в законе», но между конкретными людьми в связи, к примеру, с коррупцией. И это совсем другое. Системы взаимоотношений между Кремлем и «ворами в законе» нет и быть не может. Дело в том, что все равно эта система, эти фигуры немного преувеличивают. Чуть-чуть демонизируют. Уделяют особое внимание деньгам, когда все происходит немного в ином масштабе. В жизни все всегда немного проще. Есть воры? Есть. Могут они что-то сделать? Могут. Но приравнивать их к мировой финансовой элите не стоит. Это просто смешно. Они живут в своем преступном мире, регулируют жизнь исключительно в этом преступном мире. Для нас преступный мир существует и будет существовать, но сказать, что для нас от него что-то зависит – это не так.