Карабах: между плохим и худшим

Решить конфликт Армении и Азербайджана можно по образцу Кэмп-Дэвидских соглашений, считает политолог Сергей Маркедонов.

Переговорный процесс по мирному урегулированию конфликта в Нагорном Карабахе может дать результат только после того, как и Армения, и Азербайджан заявят, что готовы пойти на уступки в определенных вопросах. Пока же в процессе слома сложившегося статус-кво есть опасность получить не хороший мир, а полноценную войну, говорит доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Сергей Маркедонов.

• В Нагорном Карабахе пока сохраняется хрупкое перемирие. Можно ли надеяться, что оно станет продолжительным? Министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров уже заявил, что «наивно полагать», будто статус-кво можно сохранить на долгое время.

• - Заявление официального лица Баку нисколько не удивляет. Имеющийся статус-кво – это абсолютно нетерпимая вещь для Азербайджана. Об этом заявляется последовательно и довольно давно. Наверное, и в дальнейшем дипломатические попытки будут перемежаться с вооруженными инцидентами. Но это не означает, что ситуация обязательного перерастет в войну. Чтобы начинать военные действия, необходимы ресурсы и преимущество. Если их нет, то тогда вы будете просто пытаться как-то поднять возможную планку конфликтности и смотреть, что из этого выйдет. Так что я не вижу здесь обязательной предначертанности.

  - У Азербайджана таких ресурсов нет?

  - Война – это же не только танки и оружие. В современном мире есть еще и информационная война, лоббистские инструменты и т.д. Если бы этот конфликт относился к категории «proxy war» (опосредованная война, ведущаяся чужими руками, – «Росбалт»), то тогда его можно было бы раскрутить по спирали. А здесь мы видим много разных интересов, которые где-то пересекаются, где-то накладываются друг на друга. И как показали последние дни, тождества интересов России и Армении или Азербайджана и Турции нет.

  - Что именно зависит от России в сложившейся ситуации?

  - Держать ситуацию как можно дольше в положении статус-кво.

  - Но не может же такая ситуация продолжаться до бесконечности…

  - На мой взгляд, она может продолжаться очень долго.

  - Но ведь Азербайджан явно не устраивает подобный расклад, а значит, ситуация неизбежно будет скатываться к подобным вооруженным столкновениям…

  - Я могу повторить тезис, о котором я говорил в самом начале: для этого необходимо обладание всеми ресурсами, которые сложатся в некой точке. Подобную ситуацию можно наблюдать не только вокруг Нагорного Карабаха. Разве на Ближнем Востоке кто-то обозначает какие-либо временные рамки? Что в России, что на Западе сложилось отношение к постсоветским конфликтам как к проблемам, которые можно быстро решить. А причин для таких суждений, на самом деле, немного. Мы ведь все учили историю. Когда распадаются большие государства, на их основе возникают новые национальные образования, отягощенные конфликтами, фобиями, страхами. Откуда возникли основания полагать, что за год или два некий кудесник может их разрешить? Я их не вижу.

  - Вы видите хотя бы в среднесрочной перспективе возможность для начала серьезных переговоров?

  - Так он ведь и раньше имел место быть и идет сейчас. А чем занимался Дмитрий Медведев в Ереване и в Баку, как не переговорами? Но переговорный процесс может привести к чему-то только тогда, когда и Армения, и Азербайджан заявят, что готовы пойти на уступки в определенных вопросах. Ни одна из сторон в настоящее время на этот шаг не пойдет.

  Что касается других игроков, то они не обладают той критической солидарностью, чтобы вместе надавить на конфликтующие стороны. Наверное, процесс бы пошел быстрее, если бы Россия, США, Турция, Иран солидарно обозначили те рамки, вокруг которых надо договариваться, и заявили, что если не будет договора, то последуют определенные действия. Но и здесь я не вижу пока готовности к уступкам.

  Так что сложившаяся ситуация статус-кво - это выбор между плохим и худшим. Россию сегодня постоянно обвиняют в том, что мы хотим удерживать конфликт. Но в данной ситуации мы просто хотим удерживать ситуацию от наихудшего сценария, потому что лучшего пока нет. Да и как можно решить конфликт, если, в первую очередь, к этому не готовы его непосредственные участники? Рамки компромисса пока даже не обозначены.

  - Мадридские принципы на эту роль не подходят?

  - Это абсолютно противоречивый и сырой документ, содержащий различные кривотолки и интерпретации. Это не основа для серьезного мирного урегулирования. В нем одновременно говорится и о территориальной целостности Азербайджана, и о референдуме о статусе НКР, который сразу ставит под сомнение эту территориальную целостность.

  Формула мира должна быть предельно проста. Идеальный пример – это Кэмп-Дэвидские соглашения 1978 года: Египет в обязательном порядке признал Израиль, Израиль, в свою очередь, вывел войска с Синая и отдал его Египту, но при этом полуостров стал демилитаризованным регионом. Тогда США оказались той силой, которая смогла добиться прогресса. В Карабахе усилиями одной стороны достичь результата не удастся. Значит, должен быть некий концерт держав, который выработает определенный консенсус и предложит его конфликтующим сторонам.

  - Никакого задела для такого «концерта держав» сегодня вы не видите?

  - Сегодня в мире нет даже правил игры. Сейчас в мучительных условиях формируется новый мировой порядок, с которым все не согласны, а выйти на компромиссные решения не могут. Большая проблема аналитического сообщества, с моей точки зрения, состоит в том, что Нагорно-Карабахский конфликт, как и конфликт на Украине, рассматривается дискретно. Их не вписывают в общие контексты. В случае с Карабахом не вписывают даже в кавказский контекст, не говоря уже про общемировой.

  Но ситуация ведь развивается не в вакууме. Участники Минской группы не могут действовать в отрыве от своей дипломатической службы: Джеймс Уорлик работает только по тем лекалам в отношении Кавказа и России, которые ему задает американское руководство, а Игорь Попов действует исключительно в тех пределах, которые есть у Москвы. И сама Минская группа не может существовать в отрыве от общего контекста российско-американских и российско-европейских отношений.

  - То есть к ситуации статус-кво в Нагорно-Карабахском конфликте следует относиться как к лучшему из зол?

  - Очень часто полагают, что есть или состояние войны, или мир. Но существует еще много других промежуточных вариантов: ни войны и ни мира, низкая интенсивность и эскалация. Совершенно необязательно, что смертоубийство является альтернативой хорошему мирному решению. Есть масса промежуточных вариантов. Я не знаю, почему статус-кво – это обязательно плохо. В результате ломки статус-кво можно получить не хороший мир, а полноценную войну.

  - Для России крайне важно и не оттолкнуть от себя Азербайджан, и сохранить отношения с Арменией как со стратегическим союзником. На ваш взгляд, на фоне обострившегося конфликта российской дипломатии удастся достичь этих целей и сохранить доконфликтый уровень отношений с обеими странами?

  - В данной ситуации важно не поддаваться первичным эмоциям. Интересы всех стран имеют объективно разные углы. Врач и пациент, например, имеют общие цели и задачи, но их интересы не тождественны. Та же самая ситуация с союзниками и партнерами. Есть две страны, воюющие друг с другом. И каждая из них по своему важна для России. В этой ситуации Москва должна пытаться усадить враждующих за переговорный стол. Даже если эти переговоры ни к чему не приведут и будут исключительно имитационными, это лучше чем война.

  Азербайджан, без сомнения, не должен для нас стать второй Грузией. Его потери необходимо избежать. Тем более что Азербайджан намного сильнее Грузии. И у него за плечами Турция, усиление позиций которой на Кавказе вплоть до границ с Дагестаном – не самый хороший вариант. Отреагировать жестко и поругаться с Азербайджаном мы всегда успеем. Важнее иметь сбалансированную позицию и играть на противоречиях между Анкарой и Баку.

  Что касается Армении, совершенно очевидно, что есть необходимость взаимодействия. Возможно, оно будет скорее на двусторонней, а не многосторонней основе ОДКБ. Хотя и в этом отношении могут наметиться изменения. Выбор ведь небольшой. Надо понимать, что и НАТО не предлагает вариант решения карабахского конфликта. По крайней мере, тот, который был бы выгоден Еревану.

  Беседовала Татьяна Хрулева