«Рассуждения об атаке на Кадырова – это домыслы и спекуляции»

Собеседник КАВПОЛИТа предостерегает от неверных интерпретаций «чеченского следа» в деле об убийстве Бориса Немцова, но при этом полагает, что эффективность системы управления в Чечне уже не раз продемонстрировала и ее слабые стороны. «Государству на Кавказе надо работать системно, а не реактивно, искать опережающие решения, а не пытаться устранять тех, кто замозолил глаза», - считает Сергей Маркедонов.

- Насколько сильным ударом по влиятельности главы Чечни Рамзана Кадырова, на ваш взгляд, стал «чеченский след» в деле об убийстве Бориса Немцова?

- Самым сильным козырем Рамзана Кадырова была стабильность Чечни, особенно в сравнении с соседними республиками – Дагестаном и Ингушетией. Это можно было объяснять особым «военно-полевым менеджментом», в котором Кадыров считался специалистом. Но уже конец прошлого года, когда в Грозном произошел крупный теракт с захватом Дома печати, продемонстрировал, что эффективность такого подхода оказалась под сомнением.

По итогам четвертого квартала Чечня по статистике терроризма обогнала другие регионы Северного Кавказа, чего давно не было. К примеру, в Ингушетии мы видим снижение количества терактов.

Иными словами, последние события показывают, что у Рамзана Кадырова и его подходов есть не только сильные стороны, но и слабые. Ведь чем больше «закатываешь в асфальт» противников, тем меньше возможностей договариваться.

А во-вторых, при этом слишком большое значение получает личностный фактор, когда вся жизнь в республике, в том числе система борьбы с терроризмом, держится на одном человеке – это все-таки штука обоюдоострая.

 Российский политолог Сергей Маркедонов. Фото: 1in.am

- Иными словами, все события последних месяцев, включая официальную версию убийства Немцова, ставят перед Рамзаном Кадыровым непростые вопросы, связанные с необходимостью трансформации его политики? Как вы думаете, он способен оперативно отреагировать на этот вызов?

- Любой политик часто живет инстинктами, а не идейными соображениями, а политические инстинкты у Рамзана Кадырова сильные, поэтому в быстроте возможной реакции можно не сомневаться.

Другое дело, что прозвучала серия звонков: в Чечне не все благополучно. И связанный с этим вопрос: а насколько Кадыров все внутри у себя контролирует? Это не менее важно, чем вопрос о том, насколько Кадырова контролирует Кремль.

- Можно ли рассматривать официальную версию убийства Бориса Немцова в контексте того митинга, который прошел в Грозном в январе после истории с нападением на редакцию «Шарли Эбдо»?

- Это, конечно, было эффектное мероприятие, но пока подтвержденных фактов о его взаимосвязи с убийством Немцова нет.

Но я бы отметил такой важный момент. В системе, созданной в Чечне, на своеобразный аутсорсинг были переданы не только финансовые, силовые и управленческие вопросы, но и идеологические, и в истории с «Шарли Эбдо» это привело к размыванию идеологической монополии федерального центра.

На уровне деклараций первых лиц мы боремся с исламским радикализмом, противодействие ИГИЛ сейчас остается единственной серьезной темой сотрудничества с Западом даже поверх истории с Украиной, но тут случается история с «Шарли Эбдо», которая получает в Чечне совершенно иную интерпретацию в сравнении с официальной.

 Рамзан Кадыров на митинге против публикации карикатур на пророка Мухаммада. Фото: svoboda.org

По сути дела, это покушение на монополию идеологических трактовок, за которую федеральный центр держится очень сильно.

- Могут ли, по вашему мнению, в каком-то обозримом будущем «по совокупности статей» последовать оргвыводы в отношении Чечни?

- Пока мы не видим жестких действий – напротив, Рамзану Кадырову дали очередной орден. На это, конечно, сразу же многие возразили, что, мол, орден незначительный, но давайте не забывать, что Кадыров и так герой России – что ж его теперь, во второго Леонида Ильича превращать?

Вообще, все эти рассуждения по поводу атаки на Кадырова – пока из серии домыслов и спекуляций, впрочем, как и официально предъявленная версия убийства Немцова. Многие комментаторы этой темы, к сожалению, подменяют экспертные оценки своими «хотелками».

Лично я, при всем моем неоднозначном отношении к фигуре Рамзана Кадырова, не считаю, что Кремль в ближайшем будущем радикально пересмотрит систему управления в Чечне. Эта система создавалась не один год, и на вопрос о том, как из нее выходить, нельзя ответить в одночасье.

- Какое влияние на позицию федерального центра в отношении Чечни может оказать невероятная активность Рамзана Кадырова в публичном поле, в первую очередь, по Украине?

- Кадыров действительно слишком передавил в этом направлении, и не только по Украине – можно, например, вспомнить его высказывания в отношении Михаила Ходорковского. Сделано все это было в соответствии с навыками того самого «военно-полевого менеджмента» и явно могло вызвать недоуменную реакцию – причем не только в Кремле, в администрации президента, но и в силовых структурах.

С точки зрения внутренней политики Кадыров – уникальный персонаж, напоминающий о временах девяностых, когда каждый глава региона был или стремился стать политиком федерального уровня.

В «нулевые» этот вектор сменился – губернаторам было предписано, грубо говоря, заниматься канализацией и бюджетниками, а также обеспечивать лояльность на выборах. Кадыров сам играл по этим правилам: можно вспомнить, что «Единая Россия» регулярно получала в Чечне больше 90% голосов. Но в какой-то момент его публичная активность вышла далеко за пределы того, что позволено другим главам регионов – аппетит приходит во время еды.

Что касается силовиков, то у них тоже мог быть зуб на Кадырова. Они привыкли определять повестку в вопросах безопасности и вряд ли были в восторге от многих заявлений и действий главы Чечни. В то же время у Кадырова, повторю, был общенациональный козырь – стабильность в Чечне. Если вспомнить книгу бесед Путина «От первого лица», опубликованную перед его первым президентским сроком, то можно вспомнить, что это заявлялось им чуть ли не как главная задача.

Поэтому перейдет ли это недовольство Рамзаном Кадыровым в определенных кругах из количества в качество, пока вопрос открытый.

- Может ли нынешнее оживление чеченской темы в негативном контексте привести к новому всплеску антикавказских настроений в российском обществе?

- В прошлом году, как утверждают социологи, в России произошло падение ксенофобских настроений на фоне темы Украины, хотя их пик пришелся на 2013 год. Во многом знаменитый лозунг «Хватит кормить Кавказ» был реакцией как раз на особые привилегии и права Чечни, но позиция Рамзана Кадырова по Украине эти настроения нейтрализовала, о Кавказе вроде как забыли. Но это лишь тактический успех, потому что на системном, стратегическом уровне решения многих проблем Северного Кавказа так и не предложен

Можно вспомнить, как в 1999-2000 годах было почти полностью разгромлено террористическое подполье в Дагестане, но уже через три-четыре года оно там возродилось – именно потому, что не появилось стратегических инициатив по развитию региона.

- Почему пока не слишком сработала попытка сделать главным приоритетом для Кавказа экономическое развитие, связанная с именем Александра Хлопонина?

- Хлопонин подменил управление экономическими мегапроектами, а точнее, прожектами, которые слабо сочетались с другими направлениями работы. У нас ведь получается так, что руководить на Кавказ отправляют либо крутого генерала, либо хитрого менеджера, а на самом деле соответствующие задачи надо решать параллельно.

В результате вслед за Хлопониным на Кавказ пришли московские «креативные» ребята с инициативами типа строительства в регионе громадных гостиничных комплексов. Но такие проекты не формируют «местные якоря лояльности», а от них, в конечном итоге, и зависит успех борьбы с экстремизмом.

В общем, государству на Кавказе надо работать системно, а не реактивно, искать опережающие решения, а не пытаться устранять тех, кто замозолил глаза.