Киев не умеет взаимодействовать с регионами

После некоторого спада политической активности, наступившего вслед за крымским референдумом, Украина снова напомнила о себе миру массовыми выступлениями. По аналогии с событиями на Ближнем Востоке их уже стали называть "русской весной". В Донецке и Харькове было объявлено о создании народных республик. Не меньшую активность проявили и группы активистов в Луганской области. При этом в Донецке заявили о необходимости проведения референдума.

"Русская весна" стала серьезнейшим вызовом для Киева, который до сих пор не оправился от шока после потери Крыма. Остроты ситуации добавляет и развернувшаяся президентская кампания. Внутриполитический кризис со всеми признаками если не распада, то эрозии украинского государственно-национального проекта – не самый лучший контекст для определения кандидатуры главы государства. Тем более, что учитывая массу неразрешенных правовых коллизий вокруг Конституции страны и проблем с легитимностью центрального правительства, полномочия потенциального президента не слишком ясны и определены. Как минимум, возможны различные их интерпретации, что лишь умножает риски для политического будущего Украины.

"Русская весна" актуализирует необходимость диалога между Москвой, Вашингтоном и Брюсселем

В течение последних нескольких дней представители центральной власти отправляли диаметрально противоположные сигналы "городу и миру" относительно своих подходов к разрешению конфликта в юго-восточных регионах. Тезисы о необходимости диалога и расширения полномочий областных и местных органов власти сменялись жесткой риторикой и неприкрытыми угрозами. Исполняющий обязанности президента Украины Александр Турчинов заявлял и о начале антитеррористической операции на Юго-Востоке страны, и о возможности проведении референдума по вопросу государственного устройства страны. Однако пока политики упражняются в риторике, события стремительно разворачиваются. В Славянске и Краматорске уже были зафиксированы случаи гибели людей.

Можно ли на сегодня при ежеминутно меняющейся картинке с мест обозначить некоторые предварительные итоги "русской весны" в юго-восточных частях Украины? Чем грозит эскалация конфликта между Донбассом и Киевом? В какой степени можно определять это противостояние, как гражданскую войну?

Отвечая на эти вопросы, следует отметить то, что развитие ситуации на Юге и Востоке Украины серьезно отличается от положения дел в Крыму накануне его "политического пробуждения". Во-первых, "русская весна" не имеет известных и раскрученных лидеров. Для сравнения, Сергей Аксенов, нынешний и.о. главы уже российского Крыма с 2010 года занимал пост депутата Верховного Совета автономии. Более того, он получил свой кресло не как партийный выдвиженец, а по одномандатному округу (ведомое им "Русское единство" набрало лишь 4% голосов). Что касается Владимира Константинова, спикера крымского парламента, то он и вовсе был одним из функционеров тогдашней украинской "партии власти". Он являлся депутатом трех созывов Верховного совета Крыма, а пост спикера занимал с марта 2010 года. Лишь отказавшись признавать новые киевские власти в феврале 2014 года, он фактически оставил Партию регионов. У одного из главных героев и организаторов севастопольского самоопределения Алексея Чалого была совсем другая карьера. Однако он был широко известен крымчанам благодаря своей предпринимательской активности и целому ряду культурных и гуманитарных проектов.

И здесь крайне важно обозначить принципиальный тезис, часто игнорируемый европейскими, американскими и украинскими экспертами. Не случись в Киеве "Майдан-2" с его пафосом революционно-радикального ниспровержения, далеко не факт, что "пробуждение Крыма" привело бы к тем последствиям, которые мы видим сегодня.

Как бы то ни было, но в Донецке, Луганске и Харькове во главе протестного движения нет персонажей, которые могли бы сравниться по известности и наличию властных ресурсов с такими фигурами, как Константинов, Аксенов или Чалый.

На Западе и среди украинского центрального руководства принята версия о "руке Москвы". Спору нет, для России положение дел в Донбассе крайне важно. Донецкая и Луганская области непосредственно граничат с Ростовской и Воронежской областями России, которые являются "воротами Кавказа" и важнейшим мостом между центральной и южной частями РФ. Очевидно, что дестабилизация этих украинских территорий не сможет обойти Россию стороной. Между нашими странами не лежит океан. В то же самое время считать Москву "демиургом действительности" не представляется возможным, как нельзя сводить весь украинский протест осени 2013 – зимы 2014 гг. к проискам западных спецслужб. Для любого массового выступления должны быть, прежде всего, внутренние предпосылки. Без них никакая "весна" невозможна. Вряд ли кто-то всерьез станет рассуждать о возможности Кремля инспирировать нечто подобное во Львове или в Тернополе. Но Донбасс – иное дело. Здесь симпатии к России сохранялись, несмотря на все попытки украинизации, которые предпринимались в этой части страны, начиная с 1990-х годов. И нельзя сказать, что в этом плане Киев не добился бы успеха. Многие русскоязычные украинцы и этнические русские готовы были работать во власти и правоохранительных структурах под эгидой Украины, преподавать в вузах по тем программам, которые разрабатывались в Киеве. И те, кто выступал с позиций единства с Россией, действительно, долгие годы были скорее маргиналами.

Но революционные события в центре Украины изменили эту ситуацию. Слабость центральной власти, постоянные разброд и шатания, неготовность Киева к диалогу с собственными гражданами вкупе с попытками западных политиков идентифицировать большую и разнообразную страну с центральной площадью столичного города сделали свое дело. На первый план вышли силы, которые еще вчера считались не заслуживающими серьезного внимания. Даже сегодня эти силы еще недостаточно структурированы, а их взгляды и подходы не могут считаться четко артикулированными. Им еще предстоит побороться за широкое признание. Но игнорировать их теперь не слишком продуктивно.

При этом, говоря о пробуждении Юга и Востока Украины, не стоит забывать, что помимо "русской весны" в политической игре участвуют также различные элитные группы регионов, которые готовы использовать массовые протесты в своих целях. Речь идет, конечно же, об обеспечении преференций в случае если не федерализации Украины де-юре, то по крайней мере фактического перераспределения полномочий между центром и регионами. Очень часто эти группы действуют не публично, а кулуарно. Не исключено, что определенный интерес у них есть не только к Киеву, но и к Москве, как к возможному партнеру и патрону. Сегодня многие из представителей этих групп готовы выжидать, чтобы впоследствии попытаться возглавить стан победителей или просто присоединиться к нему.

Между тем, как и в случае с Крымом, новая украинская власть не может выработать некий алгоритм взаимодействия со своими регионами. Отсюда и постоянные шараханья от фронтовой риторики до заверений в готовности уступать. От жестких демонстраций до стремления "защищать своих граждан" от "внешней агрессии".

Новая украинская власть не может выработать некий алгоритм взаимодействия со своими регионами

Что же касается России, которую сегодня принято обвинять в имперских поползновениях, то Москва не стремится к тому, чтобы ускоренными темпами присоединить к себе новые территории. Во-первых, многие люди на Юге и Востоке Украины не готовы окончательно порвать со своим "материнским государством" и радикально изменить статус своих областей. Другой вопрос, что они уже не согласны играть по прежним правилам украинского проекта, когда Юг и Восток были поставщиками кадров для центральной власти и управления, а Запад обеспечивал страну идеологическим содержанием и "исторической политикой". Это еще не означает полномасштабной гражданской войны, но столкновения, инциденты и жертвы возможны. Тем, кто начинал "Майдан-2", надо было быть готовыми к появлению "Анти-Майданов", организационно повторяющих его, но имеющих диаметрально противоположные цели и задачи.

Во-вторых, такое расширение имеет очевидные риски в виде нового витка конфронтации с Западом. И "русская весна" со всей очевидностью актуализирует необходимость диалога между Москвой, Вашингтоном и Брюсселем. Без компромисса между ними опасность дестабилизации Украины сохраняется. Увы, до сих пор стремления разговаривать на равных с Россией, учитывая ее интересы и резоны, не наблюдается. Все та же дидактическая манера и морализаторство без обсуждения интересов и выходов из тупика.

Так что новый раунд борьбы за Украину (не только геополитический, но и внутренний, предполагающий обсуждение самого образа будущего украинского государственного проекта) продолжается.