"Мои мысли о том, что 90% армян очень сказочны и мультяшны", 2012. Я – белая ворона на рейсе Armavia, так что все армяне притормаживали шаг, идя по салону самолета к туалету.Никогда не видел, чтоб так много детей вывозили из страны.К каждому ребенку прилагается айпад. Бабушка с внучкой рядом со мной весь полет летели вжавшись лицом в кресла, увидев впервые мужчину в серьгах. К такому "разрыву шаблонов" я привык еще в Грузии, так что это уже не сильно волновало. Волновала стюардесса, лицом как списанная с русалки, которая пела в одном армянском мультфильме
Ереван. Понедельник.
В Ереване мужчины на улицах как картонные фигуры застыли в самых нелепых позах, исподлобья глядя на меня. Был бы скульптором – наставил бы таких бронзовых фигур по всему Северному проспекту армянской столицы.
В Ереване мужчины на улицах как картонные фигуры застыли в самых нелепых позах, исподлобья глядя на меня. Был бы скульптором – наставил бы таких бронзовых фигур по всему Северному проспекту армянской столицы.
Я бреду по ереванской жаре от бульбуляка до бульбуляка. Как собака, пометил все эти здешние водопои. И Анжелика, чурчхела моего сердца, гонит меня брызгами от каждого из них. На местном рынке женщины прятались от моего объектива за пучками укропа. Мясники рубили в честь меня мясо и фотографировались с Анжеликой.
Район Кондо.
Дети неслись за мной по Кондо как за Боннифацием с криками “Lunatica! Lunatica!”.
Первый же выпивоха местных трущоб рассказал как Ной спустился с Арарата именно в Кондо и именно в Кондо начала зарождаться жизнь на Земле. По другой версии Кобзон купил здесь недостроенную гостиницу. Впоследствии две версии объединились в одну и в Кобзоне признали Ноя, а в Ное – Кобзона. Гостиницу так и не достроили.
Дети неслись за мной по Кондо как за Боннифацием с криками “Lunatica! Lunatica!”.
Первый же выпивоха местных трущоб рассказал как Ной спустился с Арарата именно в Кондо и именно в Кондо начала зарождаться жизнь на Земле. По другой версии Кобзон купил здесь недостроенную гостиницу. Впоследствии две версии объединились в одну и в Кобзоне признали Ноя, а в Ное – Кобзона. Гостиницу так и не достроили.
Таксист, похожий на пасечника, зашвырнул свою широкую шляпу "а-ля Горький” за заднее кресло, усами задевая за коробку передач, привез нас к дому Карена и Оли, наших благодетелей на армянский период. У Карена во дворе шест с муляжным петухом наверху и вокруг него мужики играют в домино. Небо, как и над всей остальной Арменией, завешано бельем, а посреди двора вкопан в землю огромный бюст Ленина.
Из первого же окна скульпторы этого бюста зазвали нас к себе. Среди пыли, побелки и гипса обнаружилось вино, фрукты, водка, и бесконечные споры «Кто в мире армян!?» За короткий срок к армянам были причислены Микеланджело, Суворов и Пол Маккартни.
Спустя час застолья, один из них, вызывая такси по телефону, так и просил: “Такси к бюсту Ленину пожалуйста! Нет, минут через 30! Мне надо побриться, помыться… (дальше идет всё описание его жизни)… А потом поедем в Министерство Обороны!”
Спустя час застолья, один из них, вызывая такси по телефону, так и просил: “Такси к бюсту Ленину пожалуйста! Нет, минут через 30! Мне надо побриться, помыться… (дальше идет всё описание его жизни)… А потом поедем в Министерство Обороны!”
На утро на арендованной Daihatsu с неработающим ручным тормозом мы двинулись в кругосветное путешествие по Армении.Арарат оставался сзади.Впереди был север страны. Я – за рулем; Анжелика, севан моих глаз, рядом.
Близ Ахпатского монастыря бродит потерянный и ошалевший от Армении бразилец. Как сюда попал – вообще непонятно. К нему из леса вышла кавказская бабушка со сканвордом в руках и спрашивала какое то слово. Помутнение бразильца стало еще явственнее.
По деревням рассекают дети на жигулях – им 12 лет отроду нет, а уже за рулем. Все 4 двери в данном творении отечественного автопрома ввиду его старости надо при езде придерживать руками. Видел-видел, как оконное стекло в одной из миллиарда здешних «Волг» было открыто ровно настолько, насколько нужно было, чтоб высунуть большой армянский нос. Гоголь бы прослезился, увидев такое!
Тут нет телефонов – c дальнего конца села Одзун до Верхних Алаверды, если что надо, просто кричат.
Местная детвора на камеру показала нам все свои умения. Умения заключались в «Танго с собачкой», в хождении колесом и в том, чтобы проскакать на одной ноге вокруга памятника невернувшимся войнам. Вечером в обществе дяди Гургена и дяди Сурена мы смотрели матч сборной против Польши. Дядя Гурген называет Аршавина «Аршавяном». Я даже надел галстук, так как на утро мне должен был исполниться 31 год. В галстуке посреди Дилижана вы увидите меня в следующей серии моих армянских приключений.
Близ Ахпатского монастыря бродит потерянный и ошалевший от Армении бразилец. Как сюда попал – вообще непонятно. К нему из леса вышла кавказская бабушка со сканвордом в руках и спрашивала какое то слово. Помутнение бразильца стало еще явственнее.
По деревням рассекают дети на жигулях – им 12 лет отроду нет, а уже за рулем. Все 4 двери в данном творении отечественного автопрома ввиду его старости надо при езде придерживать руками. Видел-видел, как оконное стекло в одной из миллиарда здешних «Волг» было открыто ровно настолько, насколько нужно было, чтоб высунуть большой армянский нос. Гоголь бы прослезился, увидев такое!
Тут нет телефонов – c дальнего конца села Одзун до Верхних Алаверды, если что надо, просто кричат.
Местная детвора на камеру показала нам все свои умения. Умения заключались в «Танго с собачкой», в хождении колесом и в том, чтобы проскакать на одной ноге вокруга памятника невернувшимся войнам. Вечером в обществе дяди Гургена и дяди Сурена мы смотрели матч сборной против Польши. Дядя Гурген называет Аршавина «Аршавяном». Я даже надел галстук, так как на утро мне должен был исполниться 31 год. В галстуке посреди Дилижана вы увидите меня в следующей серии моих армянских приключений.
