«Могучее Вселенское Православие» и «жалкие одинокие армяне»

Как уже было отмечено, аргументом в доказательство отпадения Армянской Церкви от Церкви радикальными сторонниками греко-православной конфессии может быть использована любая из их многочисленных претензий по отношению к ААЦ. Здесь и обвинения в ересях, первейшая из которых монофизитство, мол, еретики отпадают от Церкви. Здесь же и упреки за неприятие византийских, начиная от Халкидонского «Вселенских» соборов, что приравнивается к богохульству, поскольку решения тех соборов, не только претендуют на выражение соборного разума Вселенской Церкви, но и, якобы, освящены Духом Святым. Эти два полемических направления являются свого рода «тяжелой артиллерией» греко-православной антиармянской риторики, но все же, не они являются главными в межконфессиональной полемике, когда речь заходит об отпадении Армянской Церкви.

Когда у критиков Армянской Церкви заканчиваются «серьезные аргументы», в ход идут рассуждения рассчитанные все больше на эмоции. Начинаются упреки в адрес ААЦ за ее «ограниченность» и «обособленность», что еще более усугубляется малочисленностью и «незначительностью» армян по сравнению с так называемым «Вселенским Православием», которое, согласно греко-православной конфессиональной вере не только содержит истину, но и объединяет в себе величайшее множество народов по всему миру. Тут уже не нужно мучить себя философствованиями и богословствованиями, не нужно выяснять, кто прав в том или ином вопросе, а кто заблуждается. Не нужно даже перекручивать историю, рассказывая, как Дух Святой был вынужден присутствовать на соборах по воле «божественных» императоров и послушно освящать всякое решение, что заранее подготовили тогда еще «православные», но уже «непогрешимые» папы. Чтобы показать правоту греко-православия достаточно просто «взвесить», положив на одну чашу весов «великое и могучее Вселенское Православие», а на другую этих самых «жалких в своем одиночестве армян».

Ведь даже если в полемическом противостоянии апологетам ААЦ всегда удается опровергнуть все «православные» обвинения в ересях и прочем, то все равно, чисто по-человечески невозможно себе представить, чтоб Церковь Божья на земле могла ограничиться одним небольшим народом, а великое множество единых в вере Церквей, вдруг оказалось в заблуждении и отпадении. Конфессиональное единство этого самого «великого множества» представляется очевидным подкрепляющим аргументом позиции греко-православных, потому как если «аж» пятнадцать поместных Церквей едины в своем представлении о Вселенской Церкви, то, как они все и сразу могут быть не правы? Неужто вопреки соборному разуму армяне считают себя умнее всех, и поэтому замкнулись в своем этно-конфесиональном заповеднике? И как можно оправдать эту армянскую обособленность? Разве Христос призывал уверовавших в Него к национальному изоляционизму? Разве не к единству народов в единой Церкви и единой вере Он призывал? Разве не сказано, что во Христе нет уже ни иудея, ни эллина (Кол.3:11)?

Хотя большее количество последователей той или иной религии вовсе не показатель ее правильности (иначе самим «православным» пришлось бы идти в «католики», а то и в «харизматы»), все же мнение о том, что сообща всем народам лучше, чем в одиночку, верно. Ведь Христос не учил обособлению и превозношению одного народа над остальными, но призывал к единству. Выведя христианство из рамок иудейской веры, Господь не выделял среди новообращенных народов ни один, который мог бы объявить себя богоизбранным и поставить свое мнение превыше единого мнения всех остальных. А потому, все эти упреки можно и нужно было бы поставить перед армянами... кабы и эти «православные» упреки не были лживыми и не строились на подмене понятий и перекручивании фактов. На самом деле, перед нами один из многих примеров того, что в русском народе называется «переложить с больной головы на здоровую». Ведь все эти обвинения в изоляционизме и неадекватном самомнении совершенно не применимы к ААЦ, зато легко могут быть направлены против самого греко-православия, как конфессии проповедующей замкнутость на одной греческой этно-религиозной традиции вопреки многообразию традиций других древних христианских народов.

В опровержение «православной» мифологии Армянская Церковь вовсе не придерживается обособленности и изоляционизма. Не претендует она и на статус «единственно истинной Церкви», отказывая верующим других Церквей в самой причастности Христу. ААЦ считает себя лишь одной из многих поместных Церквей в своем соборном единстве составляющих единую Вселенскую Церковь, и не отказывает в таком же статусе ни одной другой исторической Апостольской Церкви, как дохалкидонской богословской традиции, так и халкидонской. Для Армянской Церкви Русская или любая другая греко-православная Церковь является подлинной Церковью, такой же благодатной как и она сама, ни в чем не уступающей ей пред Богом, но и ни чем не превосходящей. Однако совсем иная ситуация с противоположной стороны. Конфессиональный изоляционизм и самопревозношение не только реально присутствуют в греко-православии, но и буквально догматизированы в его экклесиологии и освящены соборными решениями. Поскольку здесь только само греко-православие признается истинной Церковью, то все остальные оказываются от греко-православия «отпавшими сообществами». Причем будут они «отпавшими» до тех пор, пока не признают исключительной истинности греческой церковной традиции и покаявшись не примут ее.

Аналогичная ситуация и в вопросе «кто тут самый умный». Притом, что Армянской Церковью ее богословие признается более правильным, нежели богословие халкидонитское, все же армяне не претендуют на статус гениальных творцов единственно истинного богословия, но обосновывают качество своего богословия исключительно его неповрежденностью со времен неразделенной Церкви. Зато ох какие претензии на статус создателей «гениального» и «истинного» богословия есть у греков! В греко-православной литературе, хоть у самих греков, хоть у русских или других их единоверцев, не счесть восторженных рассказов о «метафизическом эллинском гении», позволившем развить христианское богословие до «небывалых высот». Греко-православная апология едва ли не прямым текстом утверждает, что кабы не греки с их языком и их философией, то христиане и поныне не знали бы во что и как им правильно веровать. Тут просто невозможно не заподозрить за греками некоей национальной уникальности и избранничества, на фоне чего все остальные народы оказываются не более чем невежественными и интеллектуально неполноценными варварами. По такой схеме всем не грекам, как второсортным, действительно только то и остается, что принимать предлагаемое «великими греками», в противном случае – «отпадать от Церкви».

Что же касается «одиночества армян» на фоне так называемого «Вселенского Православия», то и это греко-православное утверждение является не более чем конфессиональной самодезинформацией. Среди древних христианских народов Востока отнюдь не одни только армяне не состоят в греко-православной конфессии. Неприятие византийского богословия, отвержение имперского Халкидонского собора и всего, что с ним связано, наличие самобытного, то есть не греко-византийского богослужебного обряда не является особенностью только Церкви Армении. ААЦ состоит в полном церковном единстве со всеми дохалкидонскими поместными Церквями, целиком разделяющими те же представления относительно греко-православной конфессии и ее учения. Армянская, Сирийская, Коптская, Эфиопская и другие православные Церкви древневосточных негреческих традиций, являют собой пример подлинного единства в Господе народов, стоявших у самих истоков христианства. Здесь нет старших и младших, нет главных и им последующих, нет гениев и второсортных, но есть единая семья христианских народов, объединенных верой в единого воплощенного Бога, и все это невзирая на определенные различия в обрядах, канонах и богословии.

Таким образом, на поверку оказывается, что миф об «одиночестве армян» на фоне «Вселенского Православия» является таким же мыльным пузырем как и все остальное в «православной» мифологии. Все оказывается на самом деле наоборот – армяне пребывают в нерушимом духовном единстве со всеми христианскими народами древнего Востока, среди которых не оказывается только греков. Греки же, под влиянием многих политических и даже мировоззренческих факторов, отказались от единства с древними народами христианского Востока. Обособившись и объявив всех от себя отпавшими, греки буквально догматизировали свое этно-конфессиональное одиночество и настолько свыклись с этим своим состоянием, что уверовали не только в свою исключительность, но и в то, что христианство – это «греческая вера» и только они находятся во Вселенной. Все многообразие древних самобытных церковных традиций византийцы объявили «ересью», а потому, приобщая к своей имперской разновидности христианства новые народы, они не о соборности думали, а о распространении своего политического и духовного влияния. Ведь просвещение вчерашних варваров в греческой вере подразумевало не только восприятие всего греческого в богословии и обряде, но и духовное подчинение грекам.

ПМОАЦ. Миф об отпадении (1)
Церковь Христова и извращенная экклесиология греко-православия (2)
«Могучее Вселенское Православие» и «жалкие одинокие армяне» (3)
Единство веры как признак пребывания в единой Церкви (4)
Конфессиональная обособленность и церковная самобытность (5)
Ветка, возомнившая себя Древом (6)
Верность византийской лжи пока сильнее страха Божьего (7)