В ходе беседы Трампа спросили, из-за каких конкретно действий он будет рассматривать вероятность начала военных действий против Ирана. И последовал ответ: «Определенно, из-за ядерных вооружений. Насчет остального я бы оставил вопросительный знак». При этом президент квалифицировал как «очень незначительные» приписываемые Тегерану действия, включая атаки на танкеры в Оманском заливе, что «с точки зрения нефтяных поставок для США имеет не столь важное значение, как для Китая или Японии». Дипломатическое «ноу-хау» Трампа в том, что он фактически признал факт отсутствия со стороны Ирана нарушений условия ядерного соглашения, а все суждения о его возможностях в скором будущем создать ядерное оружие носят исключительно предположительный теоретический характер.
Нуждается также в расшифровке и такая его фраза: «Насчет остального я бы оставил вопросительный знак». В этой связи вспоминаются 12 заведомо невыполнимых условий, выставленных в начале года Ирану государственным секретарем США Майком Помпео, при выполнении которых Вашингтон будет готов возобновить диалог с Тегераном по ядерной сделке. В их числе, помимо чисто технических вопросов, связанных с ядерной программой, было обозначено и требование к Ирану изменить политику страны на Ближнем Востоке. «Условия Помпео» воспринимались как маневр Вашингтона, целью которого является не новое соглашение по ядерной программе, а нечто иное, значительно большее, с геополитическим подтекстом.
Вот почему нынешнее заявление Трампа можно расценивать как определенное отступление от прежних позиций, попытку выхода на какой-то новый старт. Но сначала о рассуждениях общего свойства. Американские эксперты, в том числе и из Пентагона, которые хорошо разбираются в сложившихся геополитических реалиях Ближнего Востока, отдают себе отчет в том, что для начала войны с Ираном можно создать или воспользоваться любым казус белли. Однако война с Тегераном привела бы к потерям, ее не выиграть без сухопутных войск. Если же при этом погибнут американские солдаты, то это уничтожит шансы Трампа на переизбрание в конце 2020 года.
Помимо этого, как считает главный редактор арабской редакции DW Райнер Золлих, «война будет иметь разрушительные последствия для многих стран региона: Йемена, Сирии, Ирака и Ливана», пострадают также Израиль, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, а волны потрясений достигнут и стран Закавказья. Сейчас Трамп в интервью Time на вопрос, рассматривается ли он возможность войны с Ираном, говорит следующее: «Я бы так не сказал. Я не могу сказать такое вообще». Почему? Недавно заместитель председателя Комитета начальников штабов (КНШ) вооруженных сил (ВС) США генерал Пол Селва признал, что на иранском направлении, на котором «могла бы быть применена сила США, не удалось достигнуть консенсуса мирового сообщества».
По его словам, «односторонний удар США был бы возможен, если бы иранцы поставили под удар граждан, средства или вооруженные силы США», чего не происходит. Кстати, Белый дом признал, что через Ирак и Швейцарию, которая представляет в Тегеране интересы Вашингтона, он «сигнализировал Ирану о недопустимости каких бы то ни было действий против американских сил на Ближнем Востоке». Когда США начинали боевую операцию в Ираке в 2003 году, они не использовали в отношении Багдада свои «тайные каналы». Не удалось США также сколотить на Ближнем Востоке и устойчивый антииранский альянс, «арабское НАТО».
Никто из их союзников не пожелал воевать с Ираном. Не случайно глава комитета по разведке палаты представителей США Адам Шифф заявил в Совете по международным отношениям, что «США, а не Иран нарушили ядерное соглашение», и нужно искать ответ «на главный вопрос: почему это произошло». Тем более что «к чести американских спецслужб стоит отметить, что они информировали администрацию, что Иран соблюдает соглашение». Но, по словам Шиффа, «президент в конечном итоге решил, что мы просто выйдем из соглашения». То есть Трампа подозревают в сознательном раскручивании иранской интриги с использованием политики блефа, и в действительности никто не может с уверенностью утверждать, готовится ли он к войне с Ираном, особенно сейчас, когда он имитирует шаги к отступлению, снижая антиииранскую риторику.
В то время как уровень санкций и военных угроз в адрес Ирана стал зашкаливать и следующим шагом должна стать война или принуждение Тегерана к американскому плану переговоров. Первая публичная попытка выйти на какие-то договоренности с иранцами была уже предпринята с участием премьер-министр Японии Синдзо Абэ, когда его миссия «случайно» совпала с атаками на танкеры в Оманском заливе, после чего США объявили о направлении на Ближний Восток дополнительного военного контингента. Тем не менее, на наш взгляд, тон интервью Трампа журналу Time обозначает признаки того, что он, возможно, готовит в отношении Ирана очередную посредническую дипломатическую миссию.
Кстати, такой ход Вашингтона не исключает профессор Рэдфордского университета и приглашенный эксперт Джеймстаунского фонда Григорий Иоффе. В интервью Media.Az он отметил, что «Трамп — это первый президент США после Клинтона, Буша и Обамы, который пока «не вляпался» ни в какую войну», и он может в дальнейшем использовать «какие-то каналы связи с Тегераном». По его же словам, «не надо все сводить в Иране к Стражам Исламской революции и аятоллам, с Тегераном можно договариваться». Другое дело, что у Трампа уже не срабатывает прежняя переговорная стилистика: сначала угрожать, а потом торговаться.
В этой связи Иоффе задается вопросом: «Получится ли у Трампа фундаментальный поворот в отношении Ирана от либерального гегемонизма к сдержанной политике в ситуации, когда все происходит на фоне все еще неукомплектованных администрации и Государственного департамента», когда происходит кадровая лихорадка в Пентагоне? Но, как бы то ни было, неизбежный иранский поворот Трампа будет совершаться с большим скрипом, и нужно быть готовыми к необычному ходу событий на Ближнем Востоке.
