Тегеран заявил, что поддерживает достигнутые в Сочи во время встречи президентов России и Турции Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана договоренности о создании в сирийском Идлибе к 15 октября демилитаризованной зоны вдоль линии соприкосновения правительственных и оппозиционных войск. Заметим, что до самого последнего времени Путин называл все группировки, контролирующие Идлиб, террористами, но после встречи с турецким президентом обозначил их «радикально настроенными боевиками».
Зону будут патрулировать турецкие военные и российская военная полиция. Министры обороны двух стран подписали меморандум о стабилизации обстановки в Идлибской зоне деэскалации. Но было ясно, что этому событию предшествовала активная дипломатия и не только в формате астанинской тройки Москва — Анкара — Тегеран. Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил, что «благодаря проводимым в последние недели встречам и переговорам, в числе которых встреча России и Турции в Сочи, удалось предотвратить войну в сирийском Идлибе». По его словам, «им в течение нескольких недель проводилась интенсивная ответственная дипломатия в Анкаре и в Дамаске». Об интенсивной дипломатической работе на этом направлении говорили и глава МИД России Сергей Лавров вместе с турецким коллегой Мевлютом Чавушоглу. Более того, сочинские договоренности поддержали США. Глава разведуправления американского министерства обороны Роберт Эшли заявил, что «Вашингтон позитивно оценил прошедшие переговоры президентов России и Турции и поддерживает их предложение по введению демилитаризованной зоны в Идлибе».
Так что по большому счету в Сочи мог бы прилететь и президент Ирана Хасан Рухани, хотя формально Идлиб согласно астанинским договоренностям относится к зоне контроля Турции. Впрочем, как пишет турецкая Milli gazete, «все, что происходит сейчас вокруг Идлиба, следует рассматривать как стратегический ход блока (России, Турции и Ирана — С. Т.), выступающего против американского проекта Большого Ближнего Востока, и создание новой структуры безопасности». Но в данном случае, то есть в отношении Идлиба, по мнению газеты, происходит конкретное распределение обязанностей: «Россия будет обеспечивать безопасность за пределами Идлиба, а Турция будет делать это внутри провинции». Что же касается Тегерана, то Анкара активизировала с ним двустороннее сотрудничество, явно полагая, что финальная стадия борьбы в Сирии не является финальной для всего Ближнего Востока. Хотя ливанское издание Arabi21 утверждает, что «заверения, полученные Турцией из Ирана, в позитивном отношении к событиям в Идлибе, связаны с тем, что Анкара обязалась не поддерживать американские санкции против иранской нефти».
Отметим еще один момент. Зону деэскалации в Идлибе будут патрулировать турецкие военные и российская военная полиция, а не турецкие и сирийские военные. Это избавляет Эрдогана от сложной дилеммы в его отношениях с президентом Сирии Башаром Асадом. Тем более что Москва взяла на себя обязательства обо всем договориться с Дамаском. Так что Иран и Сирия остаются в игре, но пока не на переднем фланге. В свою очередь это сужает возможности для США и их союзников, прежде всего — Израиля, для реализации объявленной «новой сирийской политики», завязанной на линии Сирия — Иран. Хотя государственный секретарь Майк Помпео и председатель объединенного комитета начальников штабов Джозеф Данфорд намекают на то, что в перспективе альянс Россия — Турция может оттолкнуть от себя Иран. Кстати, то, что сразу после встречи Путина с Эрдоганом в Сочи при заходе на посадку в Сирии был сбит российский самолет Ил-20, погибли наши военные, в чем глава Министерства обороны России Сергей Шойгу обвинил Израиль, не представляется в сложившемся политическом контексте случайным событием. Это новый индикатор, свидетельствующий об осложнении ситуации вокруг Сирии, важный показатель того, что сочинские договоренности кое-кого на Ближнем Востоке не устраивают.
Однако в данный момент обострение обстановки в районе Идлиба невыгодно не одним лишь Москве, Анкаре, Тегерану и Дамаску. Как бы то ни было, игра продолжается, и нужно продолжать искать выходы из положения, желательно, только с помощью дипломатии.
