Демонстрации протеста в Иране устойчиво входят в медийное сознание как вторая волна. Уточним, что проявления недовольства не угасали полностью с момента их мощного возгорания полгода назад. Но на этот раз Исламская Республика Иран снова подвержена массовым протестам. Все шесть месяцев наблюдались спорадические немногочисленные выступления.
Редакционная статья издания Investor’s Business Day вышла сегодня под заголовком «Иранские протесты и санкции Трампа — приведут ли они к новой революции в Иране?» Автор вспоминает события тридцатидевятилетней давности в Иране: расшатывание режима шаха осуществлялось тогда тоже через волнообразные процессы выражения недовольства. Автор отмечает, что последние дни в центре событий оказался, как и тридцать девять лет назад, Центральный рынок, именуемый в Тегеране «Великим базаром». Забастовка торговцев — плохая новость для режима аятолл и плохая примета: в ходе предыдущей революции множество драматических событий разыгрывалось именно на Центральном рынке и вокруг него.
Забастовка лавочников — это больше, чем недовольство инфляцией. Это последнее предупреждение режиму: владельцы небольших точек продажи на «базаре» отнюдь не революционно настроенные вольнодумцы, а вовсе даже заинтересованные в спокойствии и стабильности гаранты спокойствия и стабильности.
Как вы догадываетесь, тегеранские лавочники не вышли на улицы с лозунгами «Смерть Палестине» или «Смерть Сирии». Однако девальвация иранского риала с начала весны в два раза и утрата надежд на улучшение положения входят в сознание и лояльных режиму граждан как дорожные знаки на пути к смене власти.
Бывший главарь «Стражей революции», а ныне влиятельный советник Верховного лидера, генерал Яхья Рахим-Савафи выступил с разоблачением: за протестами якобы стоит «сатанинский треугольник», состоящий из США, Саудовской Аравии и Израиля. Его шеф аятолла Али Хаменеи выступил с угрозами в адрес протестующих. Режим на самом деле не воспользовался покамест и малой толикой репрессивного потенциала. Однако именно потому, что выступления носят чисто спонтанный народный характер, власти могут столкнуться с обратной реакцией на брутальное подавление манифестаций.
Высказывания Рахима-Савафи и аятоллы Хаменеи уже подействовали на массы недовольных как катализатор. Большинство участников антиправительственных выступлений полгода назад и сейчас — это вовсе не прозападные «диссиденты», а воспламенённые ненавистью к режиму люди, ограбленные властью и утерявшие надежду на эволюцию иранской системы. Более того, полгода назад важнейшую роль в беспорядках играли радикальные шииты, видящие в президенте Роухани либерала и иранского Горбачева. Нынешняя толпа в Тегеране более разномастная, но процент сторонников либеральных ценностей среди манифестантов покамест невелик.
Как нетрудно догадаться, прозападные либералы скандировали бы «Прекратить помощь кровавому сирийскому режиму» или «Деньги на образование, а не террористам в Газе». Когда же в начале предложения стоит слово «смерть», то имеем дело с тем же ментальным состоянием, которое наблюдаем у тех же граждан Ирана при истошном кричании «Смерть Америке», или «Смерть России», или «Смерть Израилю».
Аналогия с революцией 1979 года не может быть всеохватно точной, но некоторые признаки событий заслуживают рассмотрения. Прежде всего, речь не идёт о дворцовом перевороте, а о народных выступлениях против профессиональной укреплённой в центре и на местах верхоуправщине, финансово заинтересованной в сохранении режима.
В своих мемуарах один сотрудник Моссада, работавший в Тегеране в середине и в конце семидесятых, признался, что присоединился бы сам к протестовавшим, будь он гражданином Ирана. Чванливая и высокомерная к гражданам страны верхушка чувствовала себя, как и сейчас, отгороженной и неприкосновенной.
Революция против шаха была тоже выступлением недовольных масс в надежде на экономические и социальные реформы. Никто не подозревал тогда, что конечным продуктом антиправительственных выступлений станет воцарение репрессивного режима аятоллы Хомейни. Здесь уместна аналогия с ныне происходящим: зачиненные радикальными исламистами-шиитами, водителями-дальнобойщикам или недовольными лавочниками уличные выступления могут в конечном итоге привести к смене шиитской исламистской парадигмы на персидскую националистическую. Такой сдвиг может включить расставание с хиджабами и прочей атрибутикой государственного принуждения, но безоглядное обращение к «западным ценностям» там маловероятно сейчас. Скорее, воцарение шаха или некая трансформированная вариация оного. То есть ориентация на Вашингтон во внешней политике и конструктивные отношения с Москвой, но без отказа от авторитарных основ правления.
Кто-нибудь из читателей изобразит прищуром скептицизм и задаст мне коварный вопрос: неужель я столь наивен, чтобы не видеть руку Вашингтона или Иерусалима в раскачивании режима в Тегеране? Ответ прост: есть прямая связь между обновлением и ужесточением американских санкций, а также риторикой Трампа и Нетаньяху и демонстрациями в Иране. Президент Трамп прямо привёл к новому экономическому обвалу в Иране, а израильский премьер сумел немало повлиять там на умы в своих прямых обращениях к иранскому народу. Неверным же является утверждение, будто кучка финансируемых кем-то провокаторов приводит в действие «технологии». Перед нами истинно искренние народные выступления, вызванные, среди прочего, жесткими шагами Трампа и мастеровитым ораторством Нетаньяху.
Посудите сами: вместо обычных обвинений в адрес режима аятолл, ставшего символом отсталости и свирепия, израильский премьер заговорил о колоссальных интеллектуальных успехах иранцев в США и на Западе, а потом спросил: почему в Иране никак не проявляются эти таланты? И дал ответ: потому что их правительство тратит деньги на военные авантюры и на поддержку террористов за рубежом вместо поощрения собственных талантов. А затем говорил о тяжелейших проблемах иссушения водных ресурсов и о жизненно важных для Ирана израильских технологиях опреснения воды.
Напомним, как «зеленая революция» в Иране была уже близка к победе в 2009 году, но тогдашний президент США Барак Хуссейн Обама не поддержал демонстрантов, декларативно и демонстративно помогая режиму. Именно это обескуражило протестовавших тогда иранских граждан. Нынешний президент США проводит сущностно инаковую политику. Его советник, Джон Болтон, сказал, что смена режима в Иране произойдёт до конца сего года. Предлагаю усомниться в этом. А вот к 2020 году едва ли будут у власти аятолл шансы удержаться.
А где тут Россия? Она избавляется от ненужного ей и президенту Асаду иранского присутствия в Сирии. А также не горюет в связи с повышением цен на нефть…
