Эта статья виделась мне иной, но резкое обострение ситуации на границе изменило мои планы. Бездействие нашей дипломатии сурово, но справедливо осудил генерал Норат Тер-Григорян, возмущённый тем, что МИД не счёл нужным даже потребовать созыва чрезвычайной сессии Генассамблеи ООН в связи с фактическим началом Азербайджаном войны против Армении. Война идёт, гибнут наши Воины и мирное население, а МИД с загадочной деликатностью замалчивает эту очевидность. Иногда даже кажется, что казуисты в ведомстве Налбандяна зашевелились бы, если бы против нас пустили в ход ядерное оружие. Этого не происходит только потому, что у Алиева отсутствует рычаг ядерного шантажа.
Работа МИД нередко вызывает недовольство, для чего есть основания. Алиев не жалеет сил для нанесения Армении максимального ущерба. Он объявил всех нас врагами Азербайджана. Против нас ведётся геббельсовская пропаганда, порочащая наше доброе имя в глобальном масштабе. Пропагандистскую войну дополнили уже и военные действия на границах. Азербайджан не только не отвёл с них снайперов, но обстреливает наши селения из крупнокалиберных орудий, чего ранее никогда не осмеливался делать.
Как реагирует на эскалацию алиевской наглости дипломатия Армении? В духе кота Леопольда, отмахивающегося от надоевших мышей призывами “жить дружно“, на которые Алиев не обращает внимания. Эти призывы, в контексте гибели армянских солдат на границах, воспринимаются как кощунство. Правда, более внимательный и менее эмоциональный взгляд на события наводит на мысль, что слабость армянской дипломатии может быть и кажущейся. В пользу такой оценки говорит и то, что официальный Ереван не уступает врагу ни пяди освобождённой земли Арцаха, что, разумеется, отрадно. Однако этого уже явно недостаточно.
Правильная диагностика недуга нашей дипломатии требует нахождения точек сбоя алгоритма её действий, чтобы критика в её адрес не воспринималась как имеющая личную направленность и неконструктивная. Надо ясно показать, что она делает не так и почему, основывая выводы на анализе ситуации, а не личных или партийных симпатиях или аффилиациях, как нередко происходит у нас.
Есть два уровня рассмотрения. Первый из них показывает видимую часть айсберга, то, что невозможно игнорировать. В этой статье акцент делается на том, что можно назвать диагностикой очевидности. Попытка копнуть глубже будет предпринята в следующей публикации, когда будут прояснены очевидности, которые мы, в силу старой советской привычки, не желаем (или опасаемся?) замечать.
В начале снайперской войны некоторые армянские эксперты предложили обусловить дальнейшее участие Армении в мирном процессе отказом Азербайджана от снайперской войны. В этом был резон, ибо аморально вести переговоры под дулом поднесённого к виску пистолета. Но соль идеи в том, что согласие Армении на продолжение переговоров предполагается как бы a priori. Считается, что переговоры нужны нам больше, чем Азербайджану. Своим соглашательством мы приучила даже грузин не считаться с нашими реальными возможностями, не говоря уже о турках всех мастей.
Идея обусловливания участия Армении в переговорном процессе полезна тем, что лишает врагов рычага давления на нас, кажущегося им безотказным. Они уверены, что Армении некуда деться, хотя и выражают это убеждение по-разному. Вот лишь один пример - в американских университетских учебниках по бизнесу приводилась примерная дата победы Азербайджана над нами – 2005 год, когда доходы от нефти сделают эту "победу" чуть ли не делом техники. Лет 20 назад Запад считал наше поражение в противостоянии с Азербайджаном вопросом времени. Теперь, когда падение цен на нефть вкупе с истощением её запасов поразило экономику Азербайджана, мрачные пророчества якобы ожидавшего нас апокалипсиса, изрекавшиеся тогда, вызывают в лучшем случае недоумение.
Бездумной готовностью слушаться всех, продолжая переговоры ради переговоров, мы сажаем на голову неучей, уверенных, что из армян можно вить верёвки. Вопрос обуславливания поставлен правильно, но надо уточнить, какие уступки Баку могут побудить нас согласиться принять филькину грамоту “мирного процесса”.
Требование отвода снайперов утратило актуальность, когда нас стали обстреливать из миномётов. К тому же это требование выглядело как вымаливание нами даже не мира, а соблюдения режима прекращения огня у алиевских мальбруков, возбуждая их аппетиты и поощряя их наглость. Баку сделал “фактор азербайджанской толпы” орудием политики шантажа, которой мы подыгрываем, продолжая переговоры безо всяких предусловий.
Мы часто твердим, что формат мирного процесса искажен, так как от участия в нём отстранён Арцах, но гораздо грубее, причём с нашего благословения, искажена вся история войны. Агрессор называет себя жертвой агрессии только потому, что был разгромлен нами в развязанной им войне, а мы оправдываемся в том, что одержали в ней победу. Наш подход к навязанным нам переговорам порочен уже тем, что он полностью игнорирует суть нашего противостояния с Азербайджаном – то, что нам навязали войну, в которой мы не имели права на поражение.
Мы были обречены на победу, поскольку поражение в Арцахе означало гибель нашего народа, доведение чёрного дела 1915 года до полного логического завершения. Согласие на участие в переговорах без предусловий напоминает издёвку Троцкого, сказавшего, что глупо извиняться (имелся в виду Сталин) за то, что мы ещё существуем. Саркастическая реплика Троцкого удивительно точно характеризует мидовскую работу, отбросив в сторону словесную шелуху ненужных дипломатических экивоков.
Неудивительно, что требования предъявляют в основном нам, как если бы мы были виновны в том, что победили жестокого врага. Соглашательство МИДа и позицию ОБСЕ можно было бы понять, если бы Армения в самом деле совершила агрессию и пыталась оправдать её (хотя никто на свете не прибегает к столь унизительным и вредоносным для своей страны самооправданиям, проводя даже самую преступную и агрессивную политику).
Настаивать на том, что агрессию совершил именно Азербайджан, не менее важно, чем вымаливать допуск Арцаха к участию в переговорах и вести бесплодные споры о необходимости его признания (попытка поставить в них точку будет предпринята в следующей статье). К тому же мы ведём себя как-то уж очень по-азиатски.
В претендующих на культуртреггерскую миссию странах клеветников привлекают к ответственности за распространение лживых заявлений, порочащих достоинство истца. Азербайджан клевещет на руководство и народ Армении, что подтверждено множеством фактов, а мы миримся с ложью и молчим, чтобы не обидеть Алиева и помочь ему “спасти лицо”. Почему? Зададим Саргсяну и Налбандяну вопрос - кто начал войну в Арцахе, мы или турки? Кто из нас агрессор? Если агрессоры они, то трудно понять, почему мы миримся со лживыми утверждениями Баку на этот счет. Начнем все сначала, иначе мы никогда не вылезем из болота. Пусть заданный нами вопрос наше руководство переадресует миротворцам. Пока мы не получим чёткого, не противоречащего фактам, ответа на поставленный ребром вопрос, о каких бы то ни было встречах Саргсяна с Алиевым не может быть даже речи. Агрессор должен нести всю полноту ответственности за последствия развязанной им агрессии.
Главная слабость нашей дипломатии в том, что она ставит Армению на одну доску с Азербайджаном. Азербайджан - агрессор, договариваться с которым бесполезно, пока он не признает факта совершённой агрессии. Армения имеет полное право (и может подтвердить это фактами) объявить с трибуны ООН, что агрессию развязал Азербайджан. Надо жестко заявить, что Армения не будет продолжать участвовать в переговорах, пока Азербайджан не прекратит называть её агрессором. Продолжая участвовать в них, мы по сути сами признаем, что совершили агрессию, о которой турки вопят со всех трибун. Разгромив турок в войне, мы помешали им поголовно вырезать всех нас. Глупо каяться в победе, имея дело с подобным врагом.
О каких будущих договоренностях с Баку может идти речь, если там не только не признают факта совершенной ими агрессии, но и обвиняют в ней нас, можем ли мы доверять лгунам, называющим черное белым (коль скоро нам прожужжали все уши болтовней о мерах по укреплению доверия)?
Слабость нашей позиции в том, что блеф Баку воспринимается куда серьезнее, чем наши слова, подкрепленные готовностью и умением воевать. От армян не ожидают угроз, ставших монополией бакинских шантажистов. Явных фуфлыжников (Левон Грантович любил слово “фырылдаги”) боятся больше, чем нас, народ бесстрашных воинов. Изменить положение не поздно, надо лишь повысить планку требований к нашим дипломатам.
Политика продолжает войну иными средствами. Мы часто говорим, что Армянская Армия даст несоразмерный ответ на все поползновения врага. Армия и так сделала всё возможное, чтобы отбить у врага охоту убивать нас из-за угла. Сейчас эстафета несоразмерного ответа перешла к нашим мидовцам. Начать надо с категорического отказа от участия в переговорах, пока не примут наши условия. Они просты – надо начать называть вещи своими именами. Для начала хватит и этого!
Пусть уговаривают не умеющий воевать Азербайджан. Наше согласие на что бы то ни было, а тем более на продолжение переговоров, от исхода которых зависит наше будущее, надо ещё заслужить!
