Визит президента России Владимира Путина в Анкару завершился трехсторонним саммитом с президентами Турции и Ирана Реджепом Тайипом Эрдоганом и Хасаном Рухани. Это был второй саммит в таком формате. Первый состоялся в Сочи в ноябре прошлого года. Как заявил помощник президента России Юрий Ушаков, стороны решили продолжать работу в таком формате.
В совместном заявлении глав государств говорится, что следующий такой саммит состоится в Иране и на нём также будут обсуждаться проблемы активного сотрудничества по Сирии. Напомним, что инициатором второго саммита выступила иранская сторона, но в контексте каких-то недовольств действиями Турции в момент осуществления ею операции «Оливковая ветвь» на севере Сирии. Однако когда в Анкаре на согласование подготовленного Совместного заявления потребовалось меньше времени, чем на их переговоры отвели службы протокола, стало ясно, что существующие вопросы были утрясены заранее и переговорщики сосредоточили главное внимание на базовых проблемах сирийского урегулирования.
Прежде всего, они подтвердили решимость сотрудничать в интересах окончательной ликвидации «Исламского государства», «Джебхат ан-Нусры» (организации, деятельность которых запрещена в РФ) и других экстремистских группировок, но отметили, что «в ходе борьбы с терроризмом отделение указанных выше террористических групп от формирований вооруженной оппозиции, которые уже присоединились или присоединятся к режиму прекращения боевых действий, является чрезвычайно важным».
Во-вторых, лидеры России, Турции и Ирана подчеркнули, что «никакие действия, от кого бы они ни исходили, не должны подрывать принципы территориальной целостности и независимости Сирии» и «отвергли все попытки создать новые реалии «на земле» под предлогом борьбы с терроризмом и выразили решимость противостоять сепаратистским планам, направленным на подрыв суверенитета и территориальной целостности Сирии, а также национальной безопасности соседних стран».
При этом президенты призвали международное сообщество «увеличить содействие Сирии, в том числе через наращивание гуманитарных поставок, оказание помощи в гуманитарном разминировании, восстановлении объектов жизнеобеспечения и социально-экономической инфраструктуры, сохранении исторического наследия».
Теперь, как заявил президент России Владимир Путин, по итогам саммита будут приняты необходимые практические меры, и итоги будут способствовать дальнейшей продуктивной работе в интересах окончательного установления мира и стабильности в Сирии: «мы условились расширять весь комплекс трехстороннего взаимодействия по Сирии, прежде всего, в рамках астанинского процесса, уже не раз доказавшего свою эффективность».
Конечно, за этими обтекаемыми формулировками скрывается немалый объем практической работы, направленной на реализацию поставленных задач, что, в свою очередь находится в прямой зависимости от стратегической устойчивости альянса Россия — Турция — Иран, в ситуации, когда в регионе происходит перераспределение соотношения сил.
В этой связи французское издание LOBS предполагает, что на дальнейшем ходе событий в Сирии будет сказываться противостояние или не противостояние двух союзников по НАТО, Турции и США, в Манбидже, возможное стремление США перехватить на каком-то этапе инициативу, чтобы начать иранскую «игру» на Ближнем Востоке, практическое участие или неучастие Турции в возглавляемой США международной коалиции, которая является пока альтернативным альянсом.
Всё это, кстати, может обозначить и возможные пределы альянса Россия — Турция — Иран, уровень его полномочий реагировать на определенную конкретную ситуацию так, чтобы не появился тактический или стратегический разрыв между его участниками.
Правда, президент Турции Эрдоган заявляет, что «впереди нас ждет очень трудная дорога, но есть и успех, который мы можем видеть», и что «мы не будем поддаваться провокациям и ловушкам». Схожее мнение высказал и президент Ирана Рухани.
Но как бы то ни было, российско-турецко-иранские отношения едва ли были более близкими на протяжении всей их истории, чем сейчас. Стороны нарабатывают конкретный инструментарий для совместных действий, обозначают базовые ориентиры и принципы своей общей политики. Конечно, это пока еще не «новая Ялта», но есть реальный шанс положить конец гражданской войне в Сирии и приступить к новому этапу — политическому урегулированию и содействию обустройства страны в постконфликтный период.
