Тем не менее, надо признать, что никаких принципиально новых идей, предложений и решений на конференции по данному вопросу высказано не было. Вновь было подчеркнуто, что в основе решения карабахского конфликта должен лежать компромисс, учет взаимоинтересов обеих сторон - армянской и азербайджанской. Говорилось также о важности посреднической миссии Минской группы ОБСЕ и, конечно, о двух равноправных принципах, которые должны лежать в основе будущего решения конфликта – праве наций на самоопределение и территориальной целостности государства. Одним словом, полный стандартный набор мыслей, известных всем, кто хоть мало-мальски знаком с проблемой.
Что отличает Карабах от Восточного Тимура и Косово?
Между подавляющим числом конфликтов с благополучным исходом, к примеру, Восточного Тимура и Косово существует принципиальное сходство – все они были разрешены лишь потому, что право народов на самоопределение было в приоритете по сравнению с принципом территориальной целостности государства.
Однако здесь следует уточнить, что же на самом деле означает право народов на самоопределение. В случае с тиморцами и косоварами – это просто право на физическое существование, право на жизнь. В случае карабахских армян подобная интерпретация права на самоопределение, думается, не сильно разнится. Единственная разница между тиморцами и косоварами, с одной стороны, и арцахцами, с другой, в том, что первые два народа не смогли самостоятельно, без международной поддержки, осуществить свое право на физическое существование, а карабахцы смогли. Очевидно, если бы в случае Восточного Тимора или Косово первичным оказался принцип территориальной целостности государства, то о тиморцах и косоварах сегодня можно было бы говорить лишь в историческом контексте, как, например, об армянах Нахичевана.
Таким образом, намечается первый и совершенно очевидный вывод: названные два принципа настолько равноправны, насколько и взаимоисключающи. Во всяком случае об этом говорят все три вышеприведённых примера. Более того, можно утверждать, что мирное разрешение конфликта возможно лишь при доминировании принципа права народов на самоопределение над принципом территориальной целостности. Сказанное подтверждается не только приведенными примерами, но также, в частности, решением проблемы Южного Судана.
Для полного подтверждения высказанной мысли, необходимо вспомнить случаи, когда принцип территориальной целостности при решении острых межнациональных конфликтов доминировал над правом наций на самоопределение. Кроме уже приведенного выше Нахичевана, можно вспомнить и другой пример из истории армянского народа, а именно, геноцид армян в Западной Армении. А самый свежий пример уже после того, как два названных принципа были зафиксированы в Хельсинском заключительном акте, это, конечно, Руанда, которая сохранила свою территориальную целостность, не в последнюю очередь благодаря тому, что доминирующее племя хуту просто вырезало более малочисленное племя тутси.
Почему происходит подмена понятий в карабахском конфликте?
В вопросах освещения и разрешения карабахского конфликта существуют также примеры подмены понятий, когда о Карабахе говорят исключительно как о «спорной территории между Арменией и Азербайджаном». Этот прием широко используется почти всеми, в том числе и экспертами, особенно международными, а также посредниками переговорного процесса. При такой подмене понятий, которая носит политкорретное название «паритетный подход», Карабах просто становится «объектом спора», грубо говоря, чем-то вроде приза, который в конечном итоге должна получить одна из сторон. При этом вопрос, как сложится судьба данного «приза» после решения конфликта в случае такого паритетного, объектного подхода, уходит на второй план. Кстати, такого же «объектного» мышления не лишены и сами азербайджанцы. В былые времена, когда азербайджанским журналистам и общественникам еще разрешались контакты с армянскими коллегами, известный бакинский журналист, считающийся вполне адекватным человеком, на одном из международных форумов в центре Европы буквально сказал следующее: «Вы у нас украли корову, а теперь хотите, чтобы мы с вами говорили на тему, кому она будет принадлежать?».
Что означает пресловутый паритетный подход?
Какой вывод можно сделать из сказанного? Примеры Восточного Тимора и тем более Косово явно демонстрируют несовместимость двух вышеприведенных принципов и несостоятельность пресловутого «паритетного» подхода. Посредники отлично понимают это. Однако еще на примере развала СССР стало очевидно, что принцип территориальной целостности абсолютно несостоятелен, поскольку (и на это указывают многие эксперты-международники) он был введен в Хельсинский заключительный акт исключительно для того, чтобы этот документ подписал Советский Союз. В пользу сказанного говорит и то обстоятельство, что в преамбуле названного документа прямо говорится о том, что «взгляды, мнения, выводы и другая информация, представленные в данном документе, не обязательно отражают точку зрения Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), за исключением случаев, когда непосредственно указано, что ОБСЕ является автором документа».
В таком случае возникает совершенно естественный вопрос: почему же столь разнятся подходы посредников в карабахском и, например, косовском конфликтах, когда, в последнем случае посредники пошли на фактическое решение проблемы, а в случае карабахского конфликта выразили такое, простите за вольность изложения, «единомнение», которого, по их же признанию, между ними нет почти во всех других международных вопросах? Думается, ответ надо искать в отношениях посредников друг с другом, в отношениях со сторонами конфликта, а также в разнице представлений о путях развития региона. Но это, как говорится, уже совсем другая история.
Как заручиться доверием сторонам конфликта?
Возможно, такое решение покажется наивным. Но, с другой стороны, выступая с подобным предложением, мы лишний раз продемонстрируем, кто на самом деле заинтересован в решении проблемы и создает новый повод для ухода из-под так называемого паритета, что абсолютно исходит из интересов нашей страны. Повторюсь, предложение это может быть и наивно, но смысл его заключается в том, что мы, являясь стороной солидарной с действиями сопредседателей МГ ОБСЕ, можем также выступать с инициативами, которые теперь уже заставят тех же сопредседателей солидаризоваться с нами. -0-
