Нагорно-карабахский конфликт – старейший из всех существующих на постсоветском пространстве. Это армяно-азербайджанское вооружённое противостояние, ставшее началом конца СССР, было заморожено при участии России в 1994 году. Что ни говори, лучше хрупкий мир, чем кровопролитная война. Однако в ночь на второе апреля текущего года ситуация на линии соприкосновения серьёзно обострилась. Но разрастание напряжённости удалось приостановить после телефонной беседы Владимира Путина с президентом Армении Сержем Саргисяном и президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым. Стороны пришли к соглашению о прекращении огня, которое действует с пятого апреля.
Какие существуют риски в случае нарушения зыбкого, но весьма ценного перемирия в регионе и каким будет вероятное развитие сценария в зоне конфликта в случае использования военной силы? Об этом и другом мы попросили рассказать доцента кафедры регионоведения и внешней политики РГГУ Сергея Маркедонова.
- На ваш взгляд, насколько надёжно достигнутое перемирие в НКР?
- С моей точки зрения оно ненадёжно. Мы видим, как каждый день министерства обороны и иностранных дел двух государств – Армении и Азербайджана - выступают со взаимными обвинениями в нарушениях прекращения огня. За последнее время обе стороны предъявили друг другу множество случаев таких нарушений. В рамках дипломатического формата сопредседатели Минской группы 9 апреля называли три базовых компонента: неприменение силы, территориальная целостность и право народа на самоопределение. Мы видим, что здесь имеют место два принципиальных расхождения, противоречащих друг другу. Я согласен с неиспользованием силы, но право народа на самоопределение и территориальная целостность никак не стыкуются между собой, это взаимоисключающие понятия. Совершенно очевидно, что здесь будут споры, уточнения и т.д. Главное сейчас не потерять определённый темп, налаживать активные дипломатические контакты. И это уже происходит. Визиты Медведева в Ереван, в Баку, поездка Лаврова, переговоры, в том числе с участием иранской стороны, что является позитивным фактором, потому что Иран вообще долгое время находился вне контекста проблематики. Не будем забывать, что Иран – страна, которая граничит и с Арменией, и с Азербайджаном, да ещё и с теми областями, которые заняты армянскими силами. Ни одна третья сторона не имеет такой географической близости к зоне конфликта. Поэтому, если этот дипломатический темп будет сохранён, возможно, удастся перевести ситуацию в дипломатическую плоскость, и тогда эта сторона аспекта окажется на первом плане. Конечно же, сохраняется опасность возобновления огня на линии соприкосновения.
- Во время своего недавнего визита в Ереван Дмитрия Медведева, премьер РФ говорил, что мирным армяно-азербайджанским переговорам альтернативы нет. Но как показывает международная практика, подобные конфликты просто нерешаемы мирным путём. Вряд ли можно считать полноценно улаженным конфронтацию в Грузии, Приднестровье… Тут очень важна добрая воля и компромисс сторон, а стороны уступать не собираются. Может ли вообще когда-нибудь урегулировать, в частности, кризис в Нагорном Карабахе? Ведь невозможно бес конца держать его в замороженном, подвешенном состоянии.
- Конечно дипломат, официальный представитель не может утверждать, что существует военное решение, это было бы неправильно. Но всё-таки существуют масса примеров, когда конфликты решались военными методами. На тех же Балканах кризис решался военным путём. Сейчас речь не идёт о том, что это лучше или хуже. Мы видели и альтернативные решения конфликтов дипломатическими способами. Когда Израиль и Египет подписывали в Кэмп-Дэвиде договор – это считалось примером дипломатического урегулирования кризиса. Можно ли его считать окончательным или нет, то я бы сказал так - в истории ничего не бывает окончательного. Так и в Карабахе могут возникать новые вызовы, новые игроки, реалии, которых ещё не было в недавнем прошлом. К примеру, в 90-х Иран не играл особой роли в карабахском урегулировании. Существуют множество обстоятельств, указывающих на то, что конфликт может обрести новые черты, особенности. Но если говорить о разрешении кризиса чьей-то компромиссной фигурой, я бы не стал отрицать такой вариант, но решение не может быть быстрым, это зависит от многих факторов. Тут надо чётко определиться, что мы понимаем под разрешением. На мой взгляд, это компромиссная фигура, которая скажет, что мы уступаем вам в этом вопросе, вы же нам в этом…
- Если гипотетически предположить возникновение открытых, широкомасштабных боевых действий в регионе, каковы будут политические и экономические риски для двух республик?
- Открытая военная конфронтация будет очень тяжёлой для обеих сторон. Для Азербайджана возникнет большая сложность из-за низких цен на нефть. Сейчас экономическая ситуация в Азербайджане не та, что была пару лет назад. Затягивание этого конфликта будет надрывать ресурсы республики и создавать внутриполитические угрозы. Армения также находится в непростой экономической ситуации, ей намного тяжелее будет вести боевые действия. Что касается России, то её важным приоритетом будет не допустить полномасштабного возобновления военных действии. Медведев недавно сказал, что если бы ему пришлось выбирать между заморозкой и каким-то быстрым решением, он избрал бы заморозку, хотя бы потому, чтобы не допустить пролития крови. Если вдруг Азербайджан займёт откровенно враждебную позицию по отношению к России, то и действия РФ тоже будут меняться, корректироваться. Но для России этот вариант не подарок, потому что он ставит под вопрос интеграционные процессы – евроазиатские проекты, ОДКБ, и это создаёт, конечно, дополнительные проблемы. Но если вдруг противостояние перейдёт в горячую фазу, опрокидывается мирный минский процесс, то Москва уже становится вовсе не эксклюзивным игроком, в регион придут и другие силы. Это уже новая проблема, новая реальность. Такое положение не устраивает и Штаты.
Нефтепровод Баку – Тбилиси- Джейхан находится от линии соприкосновение в менее чем ста километрах. Не туда залетит снаряд, и тогда появятся экологические проблемы. Окажутся под угрозой поставки топлива в Европу, и это серьёзный вызов. И Турция, которая на стороне Азербайджана, заинтересована поддерживать своего соседа. Но Анкара довольно сильно завязла на Ближнем Востоке, и дополнительное обострение с возможным перерастанием конфликта с Россией ей не нужно. Стало быть, такое развитие событий никак не устраивает ни Россию, ни Турцию. Рассчитывать на быстрый, молниеносный успех какой-либо сторон просто наивно. Поживиться тут будет невозможно, а разорение и потеря в весе будут обеспечены всем. Поэтому это тот случай, когда дипломатические усилия не встречают серьёзного сопротивления, и Штаты смотрят спокойно на Иран, Россия смотрит спокойно на США, Вашингтон особо не мешает российской дипломатии, потому что все внешние игроки хорошо понимают, как высока цена этого вопроса.
- Если на линии противостояния возобновятся горячие конфронтационные действия, какую позицию займёт Запад, где, с одной стороны, сильно армянское лобби, а с другой… Не будут ли превалировать прагматические интересы западных государств, заинтересованных в продуктивном сотрудничестве с Баку? Какой выбор на Западе будет доминирующим?
- Думаю, Запад будет вести себя довольно осторожно. Однозначной поддержки Баку я не вижу. Этот конфликт, в отличие от конфликта на Донбассе и в Грузии, не воспринимается Западом, как конфликт с РФ. Конфронтация на Донбассе однозначно воспринимается Западом, как противостояние с Россией, в Абхазии и ЮО также Россию видят главным противником. Вы правильно заметили, что существует армянское лобби, нефтяное лобби, и они сбалансированы, это уравновешивание будет происходить, так или иначе. Таким образом, Запад для РФ в армяно-азербайджанском конфликте - удобный партнёр, и он не станет раскачивать ситуацию, потому что сохраняется большой риск. Не станет допускать сползание конфликта за красную линию, до катастрофических последствий.
- Существует ли потенциальная возможность вмешательства в карабахский кризис Ирана, который изначально поддержал христианскую Армению, чтобы не допустить усиления в регионе Турции?
- На мой взгляд, Иран будет до последнего противодействовать введению в регион миротворческих сил других стран, потому что он воспринимает вооружённые силы других государств с большой опаской. Но Тегеран не будет против, если миротворческие силы будут представлять региональные игроки (Россия, Иран). Что касается внешних игроков, он постарается не допустить их участия. В свете последних заявлений, Иран позиционирует себя как самостоятельного посредника, работающего именно со сторонами конфликта. Поэтому я думаю, Иран будет сдерживать сползание конфликта в горячую фазу. Тегеран никак не заинтересован иметь у себя под боком напряжённую обстановку. Поэтому, как мне кажется, будут предприняты серьёзные дипломатические усилия. Иран уже ускорил своё вовлечение во все процессы, потому что после длительных санкций стремится к экономическому сотрудничеству в регионе, а также к взаимодействию с Западом. Между Россией и Ираном уже существуют понимание и сотрудничество, а вот новая ситуация заставит Иран выходить на контакт с Западом и по карабахской проблематике. Я полагаю Иран активизируется в этом направлении также и для обсуждения экономических аспектов и т.д. И это позитивно отразится на общей ситуации, будет сдерживать деструктивные действия Турции. Иран не тот игрок, которого можно легко отодвинуть на обочину.
- Какую позитивную и конструктивную роль в этой застарелой, армяно-азербайджанской конфронтации может сыграть Запад?
- Думаю, конструктивная роль Запада заключается в том, чтобы не мешать дипломатическим усилиям России, которая активно подключилась и немало сделала, чтобы не допустить разрастания конфликта. Я бы не забывал, что существуют обвинения в адрес России, но Москва почему-то молчит. Мало кто из экспертов ответит на вопрос: а где было заключено соглашение о перемирии? Где встретились начальники генштабов Армении и Азербайджана? Они встретились не в Тегеране, ни в Анкаре, ни в Вашингтоне, а в Москве. Я думаю, если Запад не будет мешать своими нареканиями, претензиями, говорить о том, что Россия занимается ренессансом империи, восстанавливает Советский Союз, это и будет его позитивная роль. А в рамках минской группы работают профессионалы, и это даёт надежду, что ситуацию удастся удержать под контролем. Повторяю, если со стороны Запада не будет дипломатических демаршей, конкуренции, это станет самым лучшим вариантом.
- И заключительный вопрос вне контекста основной темы, касающийся российско-грузинской проблематики. Россия предлагает Грузии принять ту новую реальность, которая образовалась с августа 2008 года, т.е. признать независимость оккупированных территорий. Но существует ещё и параллельная, не менее значимая реальность: Грузия никогда не признает независимость Абхазии и ЮО. Более того, Грузия не одинока в своей проблеме, территориальную целостность Грузии поддерживает весь мир. Грузия и международное сообщество существующую реальность трактуют, как оккупацию грузинских территорий. Как вы считаете, какая реальность должна возобладать, стать доминирующей? Та, которую создала в одиночестве РФ, не получив международной поддержки, или та которая признаётся и поддерживается международным сообществом?
- Я думаю, эти реалии будут существовать ещё довольно долго, пока не появится на политическом поприще какая-нибудь компромиссная фигура. Полагаю, позиция Москвы по этим конфликтам была бы иной, если бы Михаил Саакашвили не стал проявлять неугомонную прыть в урегулировании проблемы, рьяно пытаясь найти поддержку у Запада, у НАТО. Не будь этого, позиция Москвы была ла бы иной, как скажем, сейчас в Нагорном Карабахе. Кремль попытался бы усадить стороны за стол переговоров, начать диалог и играть роль модератора, если бы не потенциальный фактор внешнего вмешательства НАТО, который не только должен был минимизировать роль России в урегулировании конфликта, но и, по возможности, нейтрализовать её. Это обстоятельство и подстегнуло РФ к радикальным действиям, которые мы увидели. А ответить на то, нравится нам это или нет, не сможет не только Путин, но и любой другой его преемник. Значит, эта ситуация ещё будет продолжаться. Я бываю в Грузии периодически, общаюсь с людьми, вижу, что у вас зарождается определённая усталость, усталость от своих бытовых проблем, экономической неустроенности.
К людям приходит понимание того, что территории ЮО и Абхазии довольно долго не находились под юрисдикцией грузинского государства, и если даже допустить, что Москва пересмотрит свои позиции, этого всё равно не будет достаточно для решения проблемы. Ведь вопрос заключается не в праве сильного, это вопрос и местного населения, которое будет против, не желает возвращения в Грузию. Я понимаю проблему изгнания грузинского населения Абхазии, я эту проблему никогда не отрицал, но на сегодняшний момент население, которое осталось там, категорически не хочет жить в составе Грузии. Даже если Москва вдруг стала бы оказывать давление на них, то это ни к чему не привело бы, кроме ненужных конфликтов. Поэтому ситуация будет находиться в подвешенном состоянии, и две стороны (Грузия-Россия) будут пытаться искать что-то поверх этих параллельных реалий, искать какие-то варианты, но это довольно сложно. Тем более, что сохраняется опасная ситуация на Ближнем Востоке, в Карабахе. Это заставляет Грузию и РФ как-то находить точки соприкосновения. Как скоро они придут к консенсусу? Не уверен, что скоро. Можно поговорить на примере Кипра, часть острова оккупирована Турцией, и население, которое потеряла эту часть, понимая, что уже ничего не вернуть, занимается больше экономическими проблемами. Вопрос прагматизма берёт вверх. Конечно, плохо, что существует такое положение, но оно существует. Даже если предположить, что контроль официального Тбилиси вернётся в Абхазию, всё равно этот регион не будет полноценно интегрирован с Грузией. Оставим этот вопрос политикам.
PS. Мы можем соглашаться с мнением эксперта, можем отрицать его, но как бы цинично не звучало, право сильнейшего в международной политике, к сожалению, ещё никто не отменял, оно практиковалось людьми во все времена, служило весомым аргументом и играло кардинальную роль, радикально меняя историю человечества, судьбы государств, их границы… Но в 21 веке, когда мир взаимосвязан и взаимозависим, когда существует международное право, отношение к силовым действиям являются слишком болезненными для всего мира. И вряд ли Грузия привыкнет к существующему положению, к потере своих исторических областей. Это ещё один спящий вулкан…
PPS. Ереван, 22 апреля. Министерство обороны непризнанной Нагорно-Карабахской Республики заявило, что Азербайджан за ночь 70 раз нарушил режим прекращения огня на линии соприкосновения в Карабахе.
В Минобороны отметили, что в ночь на 22 апреля оперативная ситуация на линии соприкосновения оставалась прежней.
«Противник продолжил нарушать достигнутые между сторонами устные договоренности о прекращении огня на всей протяженности линии соприкосновения, ведя обстрел из стрелкового оружия разного калибра. Азербайджанские ВС в юго-восточном направлении (Гадрут) применили гранатомет РПГ-7, а в северо-восточном (Мартакерт) – зенитный комплекс ЗУ-23-2. В целом азербайджанская сторона в указанный период 70 раз нарушила режим прекращения огня», — сообщили в МО Карабаха.
Баку, 22 апреля. Минобороны Азербайджана заявило в пятницу, что Армения за сутки 143 раза нарушила режим прекращения огня на линии соприкосновения в Нагорном Карабахе.
«Несмотря на ранее достигнутое соглашение о режиме прекращении огня на линии соприкосновения в Карабахе, армянская сторона нарушила режим по всей линии 143 раза за сутки», — сообщила пресс-служба ведомства.
В Минобороны Азербайджана также заявили, что с учетом оперативной обстановки азербайджанские ВС нанесли 146 ответных огневых ударов.
Беседу вёл Амаяк Чиманян
Специально для «СГ»
