Турецкая военная операция в Сирии отражает изменения в политике ряда ключевых игроков в регионе, а также потенциально может привести к радикальному изменению баланса сил в сирийском конфликте.
В первую очередь одобрение Вашингтоном сирийской операции турецкой армии свидетельствует о продолжающемся сдвиге в политике Вашингтона, в частности, о стремлении администрации США довести до конца процесс свержения сирийского президента Башара Асада. Ранее это проявилось в резко усилившемся потоке военного содействия сирийским оппозиционным группировкам со стороны Катара, Турции и Саудовской Аравии, сформировавшим фактический альянс по смене сирийского режима.
Вашингтон, предоставляя указанной тройке возможность действовать непосредственно в Сирии, себе оставляет в основном дипломатическое обеспечение операции. В частности, в последние месяцы резко активизировались контакты между Москвой и Вашингтоном именно по сирийской тематике при параллельном расширении экономического сотрудничества России с Саудовской Аравией. По данным российских СМИ, США заинтересованы использовать влияние Москвы на сирийских военных, обеспечив их нужную позицию и сохранение армии страны как важного фактора после отстранения от власти Асада.
Фигурирующие в западных СМИ данные о совместном американо-турецком плане по установлению буферной зоны в Сирии свидетельствуют именно о его нацеленности на укрепление позиций прозападной сирийской оппозиции. В частности, сообщается, что стороны планируют выбить боевиков "Исламского государства" из зоны длиной в 68 километров, ограниченной с востока рекой Евфрат, и затем дойти до провинции Алеппо. По плану она должна перейти под контроль сирийской оппозиции. О том же, по сути, заявил и премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу, сообщивший, что важным пунктом соглашения с США о помощи сирийской оппозиции была воздушная поддержка Свободной сирийской армии и других умеренных единиц, ведущих борьбу с ИГ.
Еще одним сдвигом в позиции Вашингтона является фактическое одобрение им ударов турецкой авиации и армии по базам Рабочей партии Курдистана (РПК), оказывающей активную поддержку основной структуре сирийских курдов, - Партии демократического союза. Последняя в настоящее время выдвинулась на ключевые позиции в качестве основной силы, действующей в Сирии против боевиков ИГ, и ее военное крыло активно взаимодействовало с американской авиацией, наносящей удары по исламистам. Ослабление позиций РПК неизбежно скажется и на сирийских курдах, кроме того, похоже, что в процессе нанесения ударов по ИГ в Сирии Анкара может попутно действовать и против сирийских курдов, о чем свидетельствует информация об обстреле турецкими танками сирийской деревни на севере страны, которую контролируют силы курдского ополчения.
В данном случае на позицию Вашингтона могли повлиять активные контакты в последние месяцы Партии демократического союза с шиитскими, проиранскими силами в регионе, а также с сирийской правительственной армией. В частности, в июне стало известно о встрече в Багдаде лидера Партии демократического союза Салиха Муслима с премьер-министром Ирака шиитом Хейдаром аль-Абади, в ходе которой стороны обсуждали оказание помощи сирийскому режиму. Параллельно активизировалось сотрудничество между курдами и сирийской правительственной армией – они совместно освободили город Эль-Хасаке от боевиков ИГ.
Все эти моменты, безусловно, вызвали недовольство Вашингтона сирийскими курдами, подтолкнув США к одобрению турецкой акции в Сирии и на севере Ирака. По сути, это еще раз продемонстрировало двойную игру США в отношении борьбы с ИГ: одобряя действия Турции, ведущие к ослаблению одного из главных противников ИГ, США демонстрируют, что на деле заинтересованы не столько в борьбе против ИГ, сколько в ограничении влияния группировки и использовании ее фактора в своих целях.
Существенные сдвиги в связи с операцией в Сирии намечаются и в отношениях Анкары с региональными и глобальными центрами силы. В первую очередь развертывание американской авиации на турецких базах и активное вовлечение Анкары в возглавляемую США коалицию усилят привязку внешней политики Турции к курсу Вашингтона. Анкара, в последние годы постоянно маневрирующая между США, Евросоюзом, Россией и в определенной мере Китаем, по сути, вновь качнулась в сторону Вашингтона. Примечательно также и то, что Турция после начала авианалетов поспешила активизировать механизмы НАТО и получить одобрение членов альянса.
Подобный сдвиг важен для Вашингтона на фоне продолжающейся конфронтации с Россией относительно украинского кризиса и маршрутов поставок энергоносителей в Европу. Похоже, что на данном этапе США переигрывают Москву на турецкой доске, особенно с учетом явного стремления Анкары затормозить реализацию стратегического для России проекта трубопровода "Турецкий поток". Сторонам пока не удается договориться о начале реализации проекта, и 29 июля министр энергетики РФ Александр Новак допустил, что сроки запуска газопровода могут быть сдвинуты.
Последние шаги Турции окажут влияние на ее отношения с ключевыми игроками суннитско-шиитского противостояния в регионе. Действия Анкары объективно усилят ее вовлеченность в возглавляемый Саудовской Аравией альянс суннитских государств, направленный против Ирана, и в то же время охладят отношения Турции с Тегераном. Примечательно, что 28 июля президент Турции Тайип Эрдоган провел телефонные переговоры с лидерами Франции, Катара и Саудовской Аравии, проинформировав их о военной операции и получив поддержку действиям Турции. Этот список контактов турецкого лидера явно не случаен: все три государства выступали сторонниками наиболее жестких мер в отношении сирийского режима, Саудовская Аравия и Катар являются ключевыми региональными противниками Ирана, а Франция в ходе переговоров по ядерной программе Тегерана занимала наиболее жесткую позицию в отношении иранской стороны.
На этом фоне не случайно, что наиболее резкая реакция на действия Анкары и предостережение в адрес Турции последовали именно из Тегерана. Начальник Генштаба ВС Ирана Хасан Фирузабади заявил, что ИГ стремится установить власть над всеми мусульманскими странами и рано или поздно станет угрозой для всех них, включая Турцию, Саудовскую Аравию и Катар. Генерал также назвал удары Турции по позициям курдов стратегической ошибкой, подчеркнув, что "турецкое правительство проводит атаки против курдов, которые противостоят ИГ, и для террористов упрощается путь к турецкой границе".
