Итак, я остановился на том, что миграция мусульман в европейские страны – процесс, устраивающий и мусульман, и либеральную, постхристианскую власть в современной Европе. Если не христианство, то что? А если не христианство, дорогие мои москвичи, то… ислам.
На данном этапе новой европейской идеологией и эрзац-религией является гедонизм, приправленный изрядным мелкобуржуазным стремлением к гешефтам, что у них со времён Реформации и Нидерландской революции неизменно, и так называемой свободой, (которая отдаёт охлократией и половыми извращениями самых разных форм), всё это коктейль, убийственный для разума, то есть вполне себе лекарство для превращения людей в уэллсовских элоев. Ещё добавлен культ «борьбы с нетерпимостью», который, главным образом, представлен жвачкой из вполне советского тупого и трескучего антирасизма, еврейского поклонения Холокосту, вообще геноцидофилии самых разных видов и форм, плюс некоторыми философскими идеями Нового времени, впрочем, обо всём этом писать надо отдельно, а я сейчас кратко.
Это, во-первых, не единственная религия Европы, как ни удивительно, но христианство как-то ещё существует, и это, во-вторых, временная мера, затычка, промежуточная стадия перед исламизацией.
Вы никогда не задумывались, дорогие мои москвичи, почему Европа сделала такой дерзкий и бешеный скачок в несколько столетий, обойдя населённый гениями Китай, исламский мир и древние цивилизации Южной Азии?
Благодаря промышленной революции, благодаря культуре машин, (луддиты знали, что громили, просто остановить это всё было равнозначно тому, как притормозить разогнавшийся паровоз, повиснув на шатуне). Теперь же индустриализация постепенно отступает из Западной Европы в другие области земли, эпоха сейчас постиндустриальная, торговая и финансовая, связанная с путешествиями и глобализацией, это есть и было у не знавших в помине индустриализации жителей мусульманского мира. Если христианство подразумевает производство и земледелие, то мусульманство – торговлю и финансы, и, тем самым, сейчас в Европу постучался век Ислама.
Либеральные обожатели зелёнки очень любят сообщать историю про Дамаск в ранние годы Халифата. Это известная история, начавшаяся, когда армии арабов (вопреки известным стереотипам, основой их армии были не конные части и не всадники на верблюдах, а фанатичная несгибаемая пехота) взяли Дамаск практически без боя. Этот почти миллионный мегаполис тогдашнего Востока был населён семитами-монофизитами, которые не горели желанием погибать за православную Грецию, и так высосавшую в недавней войне с персами всю кровь из Сирии, плюс ко всему, жители Дамаска, возможно, не считали арабов, среди которых в те годы попадались христиане восточного толка, совсем уж чуждым себе элементом. Арабы собрали с жителей налог неверных, джизью, плюс харадж, подать, то, в общем, что они берут с христиан и евреев, находящихся под так называемой (эти два слова, безусловно, важны) защитой.
Когда же Византийская империя ненадолго обрела второе дыхание, это был эпизод, но, тем не менее, предвещающий грядущую, через века, стабилизацию, и начала теснить арабов в Сирии, те отступили от Дамаска, и… вернули жителям города собранную джизью, то есть, охранные деньги – раз охранять они перестали.
Какая честность, неизвестная среди европейцев – выхрюкивают тут наши "европейские" отвратительные глупцы и самоненавистники.
Ну, во-первых, они не знают европейской средневековой истории, где на любой жуткий эпизод морального падения приходятся история, исполненная потрясающего парения духа. Арабы же, как это уже не упоминается нашими друзьями, этим возвращением деньжат полностью деморализовали жителей Дамаска, те, в отличие от христианских горцев Ливана, за оружие не взялись, и город арабы отбили очень вскоре, и денежки свои вернули с прибытком.
Тогда Европы севернее Дуная и восточнее Рейна по сути не было - жили там племена варваров. Европой, настоящей, разжиревшей и культурной - были равнинные города Ближнего Востока. Потом всё сместилось - эти города стали Азией, а Европа стала Европой (не в географическом смысле, ну, вы меня поняли). Жители Дамаска, нарядившись, любили сходить в театр (огромный, античный, построенный в римскую эпоху, уж не помню кем, Коммодом, или Элиагабалом). Арабы, первое, что сделали, укрепившись в городе, это перестроили театр в мечеть. Однако горевали сирийцы недолго - став центром мусульманского мира, Дамаск как магнитом стал притягивать к себе бесчисленные караваны! Торгуй, покупай, только успевай считать денежки! Так меркурий вышиб муз из города. Так, не желавшие воевать миролюбивые торгаши стали райа, зимми и чорбаджи - стали навсегда.
Было такое выдающееся высказывание Гайдара, я о писателе-кровососе, о деде, привожу по памяти, он говорил, какова должна быть идеальная детская литература: красные разбили белых, а зайчик на пеньке сидит и радуется.
Иными словами, добро победило зло, и все счастливы
С этой точки зрения реальный алгоритм всех арабо-мусульманских историй таков: мусульмане разбили немусульман, а зайчик нахватал немусульманского добра, нехило разбогател, набил все закрома, сидит и радуется, делая, периодически, намаз на пеньке. То есть, у торгового пустынного народа всякое воздаяние, не только, как водится, на небесах, но и в этой, реальной и земной жизни, неплохо бы гешефтнуть.
Это во многом похоже на протестантскую мораль.
Там тоже зайчик должен разбогатеть, даже не так – зайчик изначально богат, но разбогатеет ещё больше. Хорошие христиане, конечно же, победят папистов, и будет сплошная аллилуйя по самые гланды.
Все же читали про Тома Сойера, правда? И чем эта замечательная книжка отличается от книг русско-советских? Сказать, чем? Кучей бабла. Они, в конце, вместе с трупом «проклятого метиса» находят целый сундучок родных серебряных баксов, которые наворованы индейцем Джо и его шайкой. Конечно, достаются они, эти баксы, славному парню Томми и девушке Бекки. Если бы этого сундучка не было б, понимал Марк Твен, читатели не расценили бы всё, как истинный счастливый конец. Они хорошие, поэтому их наградил Б-г. А если были б нехорошие? Ну, тогда, может, не нашли бы долларов, да и писать об этом было бы неинтересно. Что у нас в прежде популярной сказке, находит парень Буратино, его банда и девушка? Золотые рубли? Червонцы, может? Да нет, червонцы наш Буратино как раз красиво проёбывает, и ни разу не жалеет о них. Театр они находят. Театр.
